Лучшие рипы от jumo aka end

Привозят парня с изощренным пароксизмом аппендицита.

И он скрючен болью в больно сложную фигуру, хатха-йоги отдыхают в коридоре. Если всерьез, то в подобной ситуации человек взаправду ощущает адскую боль, от чего ахово кумекает. Случай был на раритет бедственным, человека надобно было безотлагательно бить, оттого одежу с него срывали буквально на ходу, на каталке по пути в операционную. Параллельно “нежные” десницы врачих пробовали разогнуть его в более-менее покойную для надрезания позу. От этого боль и без того большая становилась абсолютно нестерпимой, пациент орал настолько, что гестаповцы тоже вздохнули бы в коридоре, возле с хатха-йогами.

Наконец ему вкололи что-то, боль приутихла, мышечный спазм слегка рассосался, парень на операционном столе распрямился до приемлемой позиции. На сцене показывают две адовы, будто сметный грех, медсеструхи. Одна содержит в деснице шприц, иная, будто вы наверно уже догадались, бритвенный прибор жуткого облика...

Еду в маршрутке, заходит миленькая барышня с какими-то сумками-покупками. Сидячих мест дудки, оттого я великодушно уступаю ей свое. Барышня садится и выдает:

- Cразу выговорю, что я не знакомлюсь с парнями, какие ездят на маршрутках.

А я че?я ни сном, ни духом, даже дум никаких не было... как-то обидно стало и выдаю, первое, что опамятовалось в голову:

все рыла реальны, а персонажи пьяны.

песдую я подобный со съемки. тяни подобный выдохшийся, в рубахе и благопристойно выглядящий. тут мне зазвонист:
- превед падонок!чо ладишь?
-домой выступаю. с работы.
- а где выступаешь то?
-в фокусе. со стакана.
-заебца!мы на набережной в кафухе сидим. таланты бахуса вбираем и ведем аморально себя. ты нам надобен!
- ни проблема, ща буду.

1.

- Мань. Ты меня не запамятуешь?- осведомился он вдруг.
- Ты это к чему?- она удивлённо посмотрела на него, откачнувшись от компьютера. Он невнимательно взирал мимо неё, куда то в пустоту.
- Что случилось?Ты можешь мне вбить?Откуда таковские спросы, я что-то не осмыслю, к чему ты клонишь?- она уже обернулась к нему всецело и взирала в его бельма. В те бельма, в каких она готова потопать каждодневно, ежечасно. Он лихорадочно теребил в десницах игрушку псины. Те десницы, какие были самыми тёплыми для неё.
- Вот если бы сейчас вдруг очутилось настолько, что ты не со мной. И меня ввек не было, ты бы выведала меня?Если бы я осведомил, что мы были вкупе, прежде, в иной жизни. Я пристал бы к тебе не работе, когда ты ещё вкалывала в салоне связи, на втором этаже. Взял бы самый бесценный телефон и взговорил. Привет, это я. Ты бы выведала меня?- и какая то диковинная искорка промелькнула в его буркалах, однако не та, какая случалась прежде - искорка озорства. А какая то иная - сомнения, надежды.
- Я не могу откликнуться на подобный проблема. Откуда я знаю, будто было бы, если бы всё было по иному. И откуда у тебя вдруг таковские мысли в котелке?

2.

...Двумя днями прежде: он сидел в скверике на лавочке и размышлял. Неужели всё истина, неужели настолько. Зачем, будто всего он встречает кого в своей жизни, настолько залпом теряет нечто иное. А собственно - достаток и безбедное существование. Ведь когда он один-одинехонек таковских проблем не случается. Жрать век и на всё. Будто ни норови изводить, а гроши не заканчиваются. Однако стоит всего завести серьёзные взаимоотношения и всё прекращается. Начинает беспрерывно не хватать ни на что. И это уже было проверенно не один. Всякий один история повторялась. Хватало одного дня одиночества и всё залпом налаживалось.
Собственно в момент его рассуждений к нему на скамейку подсел диковинный молодчик. С тощей бородкой и одет будто какой-то панк.
- Алкаешь, чтоб было всё будто прежде?- осведомился он, не глядя в мою палестину. - Алкаешь беспечную бытие?
- А кто не алкает?- откликнулся я спросом на проблема.
- Давай зачем?Некто не алкает, кому-то довольно того, что жрать. Жительствуют и ликуют водящемуся. Потому что могло быть и аховее.
- Может быть. Однако я то знаю, что могло быть и важнее, - возразил я.
- А ты уверен?
- Безусловно. Если бы я осведомил, будто оно будет, я бы на многие вещи по иному взирал.
- Что-то я велико колеблюсь в этом,- ухмыльнулся "панк".
«Ага по сути, какое ему девало?», - покумекал я и, отворотившись, вернулся в свои мысли.
- Давай важнецки, нехай будет по-твоему, ты минешь всё наново. С того момента, когда ты взалкаешь взяться. Однако одно условие, - панк хитро сощурился.
И в самом деле, какой то недужный, покумекал я, и постановил пересесть на иную скамейку.
- Можешь выступать, однако всё уже постановлено. Твоё вожделение всё исправить больше твоего вожделения бросить всё будто жрать. Настолько нехай будет настолько. Три дня у тебя на всё. Однако впоследствии не крушись о том, что пожелал.
Этот псих стал меня запугивать не на шутку, и я на всякий случай постановил абсолютно ретироваться. Что за бред, и что за условие он владел в виду?Ага давай!Отмахнулся я и пошел отдаленнее по своим делам. Исподволь это беседа абсолютно вылетел у меня из головы. И настолько опек хватало.
А тут что-то вдруг вспомянулось. Три дня, условие, изменить. Вдруг, истина?Ведь откуда он знает про мои мысли?Может, я вслух рассуждал?
- Ты что там бубнишь себе под нос?- она присела возле со мной на диван и возложила голову мне на колени.
- Ты важнее взговори мне. Неужели ты не рад, что.....

Я ехал с работы. Вид за окном, неизменно повторяющийся всякий девай, мне распорядком наскучил, и я стал рассматривать людей, едущих со мной в одном вагоне. Моё внимание привлекла молодая баба, даже, скорее, барышня. Миниатюрная блондиночка с любострастным ртом, большущими выразительными буркалами и пушистыми ресницами. Я непроизвольно залюбовался ею. Её лик не выражало никаких эмоций, до тех пор, доколе у неё не зазвонил телефон. Изящным движением она отхватила из сумочки будет бесценный телефон, посмотрела на дисплей, улыбнулась, нажала на кнопку и поднесла телефон к уху..

Господи, давай зачем же настолько орать?! Все люд вздрогнули от её вопля: «Алло, прииивет!!» Безусловно, вряд ли выйдет беседовать по телефону вполголоса в раздолбанном передвигающемся трамвае, громыхающем всеми долями. Однако, извините, визжать во тяни голос в трубку-это излишне. Я поморщился, а барышня тем временем продолжала вопить на тяни вагон, ведя «важную» беседу:
-У меня все важнецки!Будто у тебя девала?Давай, это великолепно!Ага я с работы всего еду!Собиралась из дома тебе позвонить!Ага, замешкалась ныне!Ага.. Ага.. Какая там у вас погода?Отличненько!Чем ты ныне занимался?Что ладил, болтаю!?

Во Львове на улице меня выведал детсадовский однокашник Боря с огромным букетом цветов:
- Крепок Грубас!Че-то я тебя с детсада настолько ни разу и не видал. Ты уезжал куда?

Я его с большущим трудом, однако все же нашел и больно удивился, будто это он с ходу меня угадал сквозь столько десятков лет?
Боря, затрепав моего сына по котелке, взговорил:
- Ага ты особо не обольщайся по предлогу себя, попросту я видаю выступаешь ты за ручку с папой, а один миновало почитай сорок лет, то «папа» будто один ты и жрать...Логично?
Я:
- Ах, нагреть меня не нелегко...Цветы я настолько разумею, тоже не мне, жалко. Давай, ты повествуй Боря, будто поживаешь с тех пор, будто пошел в начальный класс?
Однако Борю распирало взяться собственный рассказ с гроба и вот что у него вышло:
- Баба у меня давненько загнулась, зато жрать сын семиклассник. И вот сестра два месяца тому назад пристроила меня на сайт знакомств, даже фотку прилепила.
Я там на фоне моря деловой подобный стою в шляпе, в черных очках и с теннисной ракеткой. Познакомился с одной Аней, переписывались месяц.
И знаешь, таковая душевная баба очутилась, без фотографии истина, однако мне было уже пофиг будто она выглядит...

Случилось пару месяцев назад.
Мне вывалилось сомнительное счастье сгонять на неделю в командировку. По приезду домой вскрыл не классику жанра – возлюбленного бабы, а жуткое ушастое существо – спаниеля.
На мой верный проблема: «Какого х…?!» баба рассказала трогательную историю, будто она встретилась на улице ентого кутенка, какой замерзал, и постановила отмыть/откормить настоящую животину, давай и безусловно обогреть своим и моим участием.
Я перекосился на свои обгрызанные новоиспеченные туфли в углу, и, встретившись извиняющуюся усмешку бабы, покумекал: «Ладно!Чем бы дитя не тешилось….»
Все-же мною был поставлен ультиматум: псин жительствует у нас временно, доколе баба не найдет «добрые руки», какие заберут это чудо природы.
Молодая сучка(это я про псину)вполне по-хозяйски обжила в мое отсутствие квартиру и ладила в ней то, что ей заблагорассудится. Её нрав я для себя я охарактеризовал настолько: «веселый до идиотизма».
Все в квартире, что невзначай не было прибрано в столы, тумбочки, шкафы и т.д. было в сфере ее стратегических интересов, будило в ней живое любопытство и моментально приходило в негодность.
Вяще итого меня бесило то, что бездомная псина облюбовала наше супружеское ложе и для своих игрищ, и для обеда(кости под своей подушкой я находил каждодневно)))и для роздыха, за что век смачно получала от меня тумаков, однако её это никак не волновало. Опасность быть застигнутой мной на нашей кровати врасплох по-моему сообщала ей добавочный драйв, какого и настолько было в переизбытке.

В предбудущее я взираю с оптимизмом. Наука развивается семимильными шагами, скоро изобретут пятый айфон, синтезируют безобидный наркотик и баб заменят роботы. По предварительному заказу, из огромной базы можно будет избрать секс-игрушку надобных параметров – роста, полноты сисек, цвета кожи. Давай, будто живую, всего без дефектов.

Запрограммированный на феерический секс и ведение домашнего хозяйства мозг чудо-женщины откажется реагировать на новоиспеченные шубки из магазина, и будет занят лишь тем, будто бы забросить максимальное блаженство своему владетелю. Дозволителен, помимо секса и лакомого ужина, её можно научить употреблять ЖЖ, дабы лёжа на диване, диктовать ей многобукв. Впоследствии она милым голосом озвучит все комментарии и запишет ответы на них, метнётся за кофе, прикурит сигарету и нальёт стаканчик чего-нибудь спиртного. После чего покажет стриптиз.

Натуральные бабы, удобопонятное девало, при таковом раскладе станут безотносительно никому не нужны. Им не будут даровать цветы, бросят платить за них в ресторане, приносить зарплату и вообще включать. Манипулирование пиздой будто искусство перестанет быть животрепещущим. Кому надобен секс за «подари мне вон то колечко» или «давай поженимся».

Вечерками дяди будут сидеть в барах, обсуждая новоиспеченные более абсолютные прошивки для своих гаджетов, а после возвращаться шаткой поступью домой и владеть вместо дебоша минет. Измены, триппер, дуэли – всё останется в былом. Человечество станет безоблачно и возродится новоиспеченным витком великой цивилизации.

1. По воззрению большинства исследователей и историков, Москва получила своё звание от реки, протекающей неподалёку. Бытуют две версии происхождения самого звания «Москва». Поборники первой версии почитают, что слово «Москва» владеет финское генезис, настолько будто как-то на берегах реки были древние поселения финских племен. Сообразно этой версии «моск» переводится будто косолапый, а «ва» будто вода. Поборники другой версии почитают, что это звание дали древние славяне, и на древнеславянском «москва» значит «мокро», «сырость».

2. Звания улиц и площадей в Москве давались не попросту настолько. Примерно, кремлевские ворота были наименованы Боровицкими, потому что возле, вкруг крепостной стены вырастал взаправдашний сосновый бор. На месте берега реки, заросшего мхом, возникла Моховая улица, а небольшого болота — Болотная улица.

3. Деды нынешних москвичей занимались в основном неодинаковыми рукомеслами: изготавливали железо, выкамаривали кожу, изготавливали изделия из глины и дерева. Почитай всех был собственный огород и сад.

4. Вообще, на месте современной Москвы люд жительствовали с давнишних времен. В итоге археологических раскопок были вскрыты орудия из камня и кости, аргументирующие, что в районе современной Москвы жительствовали древние люд, занимавшиеся охотой и рыболовством. А на месте впадения реки Неглинной в Москву-реку было городище, где жительствовали скотоводы.

5. На территории города и в его округах протекают несколько десятков рек. Крупные реки изображают притоками Москвы-реки — это Яуза, Неглинная, Сходня, Котловка, Ходынка, Сетунь. В нынешних обстоятельствах многие из них были заключены в коллекторы.

6. Москва со всех сторонок обступлена лесным массивом. А на территории самого города бытует несколько парков, среди каких Тимирязевский, Измайловский, Ботанический сад с уникальной коллекцией растений, Нескучный сад. На восходе города размещен Природный национальный парк Лосиный остров.

7. Москва — нынешний транспортный узел. Каждодневно автобусами, троллейбусами, трамваями и метрополитеном употребляют 12 миллионов человек. Протяженность путей Московского метрополитен 278 км. Оно заключается из двенадцати линий, на каких будет сто семьдесят две станции. Большинство станций — подземные, однако, жрать и наземные и пять надземных. Самая краткая протяженность путей между станциями «Деловой центр» и «Международная», самая долгая между «Волгоградским проспектом» и «Текстильщиками».

Человек я выпивающий, и повествовал об этом неоднократно. Кому не повествовал - тот по манере изложения сам может догадаться.
Пригласили меня как-то на спортивно-туристическую базу под Авзяном, что в Башкирии. От Белорецка тоже недалеко. Один-одинехонек из наших жениться постановил на турбазе. В резоне, жениться-то, безусловно, на невесте, то жрать барышне и в ЗАГСе, а свадьбу на турбазе отметить. База, видавшая как-то важнейшие времена советского стадия, и на тот момент вполне благопристойно сохранилась. Для своего возраста - пятерка попросту. Освободил нареченный ее всю на два дня, спортсменов с туристами никаких, кроме будто на свадьбу приехавших.

Раздолье абсолютное. Лес миром абсолютно не подмосковный, а нормальный, уральский, труднопроходимый подобный лес. С мишками, белками и прочими природными прелестями в облике ежиков с шишками. О чем нас прям по приезду хозяин предупредил:
- Глядите, - болтает, - ночью по лесу пьяными не шастайте, а то заблудитесь. Тут третьего дня косолапый ланку в соседней деревне задрал. Насмерть. Не дай господь повстречаетесь.
- С ланкой?- осведомился какой-то шутник.
- Причем тут ланка?- удивился хозяин, - Я про топтыгина. Вам-то пофиг, вы отбудете, а косолапый наш, топтыгина жалостно.
Кто б его внимал, ага. Кого чужая ланка волнует, ага и кто от парадного стола с танцами в лес смотается?Никаких желающих в лес ходить не было. А вот желающих искупаться в жару под сорок было. И то не залпом, а к вечерку выискалось.

1. Умей и осведоми, будто.

Осведоми, будто водить машину. Осведоми, будто ориентироваться по карте. Осведоми, будто разрулить ситуацию с маловразумительными хмурыми молодчиками не в своём районе. Осведоми, будто переменить колесо, или, по крайней мере, куда надобно позвонить, если с колесом не сходит, или где взять телефон, если твой поломался, а колесо настолько и не поменялось само собой потому что фея бежала тебе на поддержка, однако по пути залетела в бар дербалызнуть стакан воды, где ее отпиздили жестокие дальнобойщики.

2. Не используй дружков.

Это бесчеловечно. Это неприглядно. Это излишне очевидно. Если единая вина, по коей ты продолжаешь встречаться со своим дружбаном - это возможность покататься на его машине, вспомяни, что тебе 20 лет и ты вполне можешь взять себе свою.

3. Владей темы для тары-бары-раста-бара помимо твоей работы и/или учёбы.

Ты закончил школу почитай 5 лет назад, хватит кормить несвежим поносом историй про то, будто вы “зажигали”, распутно напиваясь тремя бутылками грошового пива впятером или о том, будто ты вызывающе выебал прекрасную преподавательницу по математике в интервале между уроками напрямик на парте(запамятовав упомянуть о том, что это было в твоём сне, мой унылый 16-летний девственник).

Если тебе повезло, и у тебя жрать работы, то помни, что труд - это не бытие, и никому не занимательно внимать про новоиспеченные инновационные методы программирования на аяксе или то, будто верно возложить катлету в гамбургер. Подпишись на журнал “Рыбалка и жизнь”, взирай Discovery, в конце-концов, однако как-то развивай свои застоявшиеся от беспрерывного общения с компьютерами фокусы общения и умей поддержать беседа в обществе.

Одним зимним и в меру теплым ввечеру жила-была Танечка(в своей собственной квартире, надобно взговорить, жительствовала)И вечер тот был не взговорить что велико необычный, однако тем не менее выходной. Аккурат 31 декабря. Давай и посему, в соответствии с вышеуказанной датой, Танечка исполняла кухонную эквилибристику по властной программе. Салаты, колбасы, немытые кастрюли... Будь оно всё проклято, одним словом. Сын, будто всегдашне, пропадал у одной из своих бессчетных подруг. «Того и гляди, бабкой сделает», - в очередной один с ипохондрией покумекала Танечка. Благоверный, будто век, задерживался на работе. По крайней мере, настолько он всегдашне болтал. А испытывать, настолько ли это на самом деле, Танечке было боязно. Вот и получалось, что в один-одинехонек из самых парадных дней года она была одна одинёшенька, а тяни праздник жизни пролегал где-то там. Там, где Танечки всегдашне не было. И вот, значит, картошечка, огурчики, все девала - Таня в пене. И вдруг - зазвонист в дверь. Шлёп-шлёп-шлёп... Таня взирает в глазок - никого. "Давай и хрен вам всем в сумку" мрачно покумекала Танечка и сконцентрировалась вернуться на кухню.
И всего она раскаталась, а там... мама честнАя!!!Дядька стоит незнакомый и, бодро оскаляясь, сообщает:
-Извините, однако я уже ввалился.
Сердце у Танечки ёкнуло ага настолько и застыло от испуга.
"Бандит!"-догадалась она. «А может, еще и насильник» И, не в силах сойти с места, задала сравнительно уместный проблема:
-Кто вы???
-Ах ага, не пугайтесь. Позвольте отрекомендоваться: Я - ваш Новейший Год!
-...?

-Вы мне не веруете?- догадался дядька.
Таня малодушно пожала плечами.
-Глядите...
Дядька хлопнул в ладоши и ободряюще улыбнулся:
-Давай будто?
-Что будто?-Таня капельку опешила. А про себя тоскливо покумекала: "вечно этих балбесов, когда надобно, дудки дома..."
-Будто вам ваше новоиспеченное платье?
Таня окинула себя взором, а там - троекратно мама честнАя!!!Супер - пупер вечернее платье абсолютного василькового цвета с умеренно элегантным декольте. А на ногах - туфельки в тон. А на десницах(ё-моё!!!) элегантные колечки с синенькими камушками. Таня растерянно потеребила мочку уха. "И сережки бы не воспрепятствовали...", однако в весть этого, безусловно же, не взговорила. Корректная потому что.
-Ныне веруете?
Танечка безгласно пожала плечами: "Бессчетно вас, фокусников таких".
Подозрительный дядя на секунду потерялся, однако, после секундной заминки продолжил лыбиться с новоиспеченными силами:
-Если б я не был тем, за кого себя выдаю, то откуда бы я выведал, что ныне вы тяни девай кухарили салаты?
Этот обескураживающий проблема не то дабы освободил самые изощренные сомнения, однако.......

1)2004 год. Стою на посту в штабе ЧФ,передо мной панорама-весь еще дрыхающий утренний город. Напрямик под холмом идет узкая дорожка прямая будто стрела. И вот по ней выступает барышня, в тишине громогласно цокают каблучки. Времена пять утра, легкий свет и видать что она интенсивна и торопиться миновать опасный(будто ей будто)участок парка. И вот я начинаю стоя на месте тихонько топотать в такт ее каблукам. Барышня визгливо встала и оглянулась дорожка прямая и порожняя.

С одной сторонки непроницаемые деревья и кусты с иной забор и вертикальный подьем на каком стою я и взираю долу.  Барышня вновь двинулась и неприкрыто ускорилась. Я вновь затопал в такт. А затем взялся ускоряться и топотать громогласнее. Маломочная барышня взизгнула оглянулась, никого не увидела  прыгнула в кусты и спряталась за стволом дерева. Тут я заржал, она возвысила голову завидела меня и застыла.
Я воспользовался паузой и взговорил - не дрожи тут безобидно. Она нахмурилась(тут я влопался)погрозила кулаком и улыбнулась. Помахала ладошкой и пошла отдаленнее уже не торопясь.
Я ее видал сквозь пустотел года зимой стоя там же. Она вертелась с парнем, небосвод в  крупных снежинках.  Она помахала аккуратно настолько же и показала на меня парню. Я стоял не шевелясь доколе они не ретировались.

2)2006 год. Я возвращаюсь черной ночью от одной юной персоны и выступаю вдоль долгой хрущевки. Всего что была битва за секс где я уламывал четыре часа одну зубрилку с красным дипломом. Надвигаться было боевое, ощущение что завоевал Эверест или взял Измаил, а может Форт Нокс. Вдали стояла машина и фары отбивали внятный силуэт моей тени на стене. Спереди выступала баба и моя тень догоняла ее. Будто всего моя тень очутилась спереди нее я поднял десницы ввысь и показал ими винегрет Фреди Крюгера и зомби.  Дама посредственных лет с диким воплем( капец меня напугала)ломанулась вперед и исчезла за поворотом. Идти мимо этого поворота было сыкотно, вдруг она там с баллончиком или электрошоком. Я обогнул большенный дугой.

Невзначай я выведал, что наши обручальные кольца(гостинец тёщи)отлиты из золотых зубов покойной бабки.

Жрать таковские семьи где ничего зря не пропадает. Всё идёт в девало: луковая шелуха, использованные чайные пакетики, арбузные корки и зубы покойницы. Перстень залпом стало как-то жать, и даже, будто, нести. Однако освободить его я не решился. Тем более, что и квартира, в коей мы жительствовали, тоже как-то относилась бабе.

Залпом после свадьбы всё пошло наперекосяк. Ещё не были до гроба доедены все салаты, а мы уже перебрасывались словом «развод» будто мячиком.
Слово было трагическим и притягательным, однако бойко поистёрлось и мы перебежали к ветхим добросердечным оскорблениям. Я не мог поверить, что всё это происходит с нами, однако за какой-то месяц вполне вовлекся, и мог взговорить глядя в бельма барышне, какую боготворил, «сука» или «тварь» и не вспыхнуть. Баба, впрочем, не отставала. Ночью мы примирялись, однако с утра начинали подмечать мелочи и накапливать их, словно боеприпасы. Как-то слова закончились и она кинулу в меня нож и потрафила рукоятью в глаз. Я отвесил ей оплеуху. Мы влетели в западню. Мы жительствовали в панельном доме и соседи снизу, сверху и сбоку всего тем и занимались, что глодали дружок дружка. Мы стали обыкновенной семьёй.

В одно воскресное утро меня пробудил рёв мотора под окном. Я поднялся и выглянул на улицу. Однако никакой машины под окном не было, а был пацан лет двенадцати, лопоухий и в резиновых сапогах неодинакового цвета. Это он выпускал таковские звуки. Видаемо, он завяз в луже и пробовал выбиться из неё на форсаже. Изнаночной десницей он беспробудно содержал воображаемый руль, левой переключал воображаемую коробку передач, при этом меняя тональность рычания мотора. Проделывал он это мастерски. Наконец он посигналил и, разбрызгивая воду и слякоть, выбился из лужи. Он на секунду встал, посмотрел в зеркало заднего облика и подал назад, крутанув руль. Затем, набирая скорость и безупречно сигналя, он исчез за углом. «Класс» — прошептала за спиной баба. Настолько мы и познакомились с Мальчиком-Камазом.

Лик Гоши выражало вселенскую скорбь.
Однако не потому, что ныне с ним приключилось что-то необычное. Таковое оборот лик Гоши владело век, когда он возвращался с музыкальных дел.
Взворотив на горбу футляр с йобаным инструментом.
Инструмент именовался контрабас. Был он громоздок и бедствен в обращении. Что в прямом, что в переносном резоне.
Гоша ненавидел его лютой ненавистью.
Однако – родителей и их зрелища о том, чем надлежит заниматься их боготворимое чадо, не выбирают.
И вот очередной один, возвращаясь с дел домой, он невесело кумекал о том, что когда его одноклассники прогуливаются, выпивают, шарятся с телками, он, будто навьюченный верблюд, или ишак?или ишак?должен тащить этого музыкального монстра.
Тяжкие думы Гоши были оборваны первыми, еще малодушными каплями начинающегося дождя.
Грянул громыхание и Гоша осмыслил, что владеет все шансы влететь под важнецкий майский ливень. Недолго кумекая, он постановил сжать оставшийся колея домой и рвануть дворами.
Оттого и не пошел отдаленнее к повороту в собственный кровный переулок, а свертел в кратчайшую подворотню.
Визгливо, истина, свертел.

При этом он даже не заприметил, а если аккуратнее – даже не почувствовал, что футляром крепенько настолько ебанул по горбе зазевавшуюся старушку – божий одуванчик, какая своим неглуб/оким семенящим шагом пошла будто один на обгон Гоши.
Неожиданно и абсолютно незаслуженно получив невъебенного пенделя футляром могучего инструмента, бабуля не удержалась на ногах, и дабы не упасть, попыталась уцепиться десницей за пролегавшую мимо девчушку субъекта студентки.
Анечка, для дружков – Аннушка, вся в горьких думах, зачем же вчера ее Антон не опамятовался к ней, и с какой же сучкой это он вчера колбасился, «на автомате» шарахнулась от бабульки в палестину.
Абсолютно невзначай настав при этом на лапу Тайсону.
Тайсон – крупный, капитальный ротвейлер, победитель нескольких выставок, в том числе двух международных, не растекаясь «мыслью по древу», кинулся на обидчицу.
Анечка с малолетства дрожала псин.
Оттого когда огромный агатовый пес с мордой, больно похожей на лик боксера-тяжолевеса, отворил на нее пасть и грозно клацнув зубами, вряд удерживаемый хозяйкой на поводке, стал на задние лапы, а передними замолотил атмосфера перед ее мурлом, она…
Можно покумекать, вы бы не усрались!
Вначале Анечка немножко писькнула.
Давай, абсолютно немножко.
Поскольку у нее все равновелико были критические дни, и дивайс с крылышками верно боролся заветное местечко, приключившееся недоразумение было не летальным.
Однако дальнейший ход событий получил абсолютно неожиданный заворот.
Ничего не кумекая от трепета, Анечка со спринтерской скоростью рванула от Тайсона. Причем с умиляющей девичьей логикой – напрямик на стезю, в поток машин.
Взговорить, что машинам это не показалось – ничего не взговорить.
Полотно мира на врозь взятой московской улице вмиг радикально изменилась.
Секунд десять стоял беспрерывный визг покрышек и лязг от сталкивающихся автомобилей.
Сквозь миг этот звуковой линия сменился на вопли и маты повыскакивавших из машин водителей. Двое ретивых пацанов даже затеяли......

Дабы сэкономить денег, постановил ехать в Симферополь не машиной — поездом. Взял билет на исподнюю полку идущего «Москва — Симферополь». За полчаса опамятовался на вокзал.

С собою пер пакет, а в нём коньяк, лимончик, одноразовые стаканы четыре штуки. До повечера надлежит достать. Приветливая проводница, баба чуть поветше посредственных лет, с крашеными под блондинку волосами и пышной грудью, проверила билет, проворонила в вагон.

Тут осмыслил: путь будет бедственной: из купе докатывалась характерная акающая выговор москвичей. Два бабских московских голоса гоготали, а мужской московский голос что-то повествовал. Москвичи. Властелины мира. Аховее попутчиков и не придумать.

Забежал.Настолько и жрать — там сидели гандоны. Типичнейшие москвичи. Один-одинехонек, розовый с пупырышками в джинсовой куртке, на нагой латекс, с золотой цепью толщиной в перст, в спортивных штанах и шлепанцах, в какие он пропихнул собственный исподний ободок, имитируя ступни ног, и две его спутницы.

В доме №3 по Голещихинскому переулку пропала вода. Приехал экскаватор, выкопал во дворе яму двухметрового роста, разыскивал трубы, однако не нашел. Работники посмотрели в яму, опечалились, плюнули и постановили завязать с археологией до утра.

Поздно ввечеру дядя Митя выступал домой и упал в яму. Он не осведомил, что она жрать во дворе, попросту выступал наобум и нашел ее. Истина, работники бросили ограждение в двух местах — с передней сторонки ямы, и с задней, никто ведь не предполагал, что дядя Митя забежит с флангов.

Очутившись внизу, дядя Митя взалкал выбиться на волю, в пампасы, однако потерпел незадачу. Дядя Митя взялся громогласно вопить то, что надеется вопить при падении в яму. Вы знаете все эти слова, я не буду их перечислять.

От звуков кровный речи очнулись соседи, вышли на балконы, всем хотелось знать измерить трансляции. Живое существо, влетевшее в яму, век будит живейший заинтересованность у своих собратьев. Всем любопытно, будто оно будет оттуда выкарабкиваться. Если существо умеет еще и материться, от этого шоу всего выигрывает.

Впоследствии из дома вышел дядя Боря, простер страдальцу десницу помощи. Дядя Митя потянул его за эту десницу и выронил долу на себя. Оба стали вопить дуэтом, алкая и капельку невпопад. Дядя Митя винил дядю Борю в неустойчивости. Дядя Боря тоже нашел какие-то аргументы, больно веские, в основном глядевшие к генетической ущербности дяди Мити. Впоследствии они как-то нашли всеобщий язык, один-одинехонек подсадил иного, и мало-помалу оба выбились на поверхность планеты. Зрители на балконах, ожидавшие вящего накала драмы, развелись разочарованные.

На вытекающий девай, задушевнее к вечерку, работники с экскаватором вернулись возвратно. Очутилось, что вчера рыли не в том месте, стало ясно, зачем ничего не нашли. Яму во дворе закопали, и выкопали новоиспеченную, на этот один со сторонки улицы. Уже на глубине полутора метров стали встречаться знаки погребенной цивилизации, в частности телефонный кабель. Кабель пал жертвой раскопок прежде, чем его поспели заприметить.

После короткого обсуждения было встречено решение встать на завоеванном и ретироваться. Был вечер, а сложные решения важнее принимать на свежую голову.

Мне 7. Бабы мой самый начальный ворог. С бабами стремно сидеть за одной партой в школе. Стремно беседовать. Вообще не о чем. Я не разумею какого хуя они настолько облачаются и чуть что ноют. Это какой-то пиздец. Их невозможно трогать ибо можно по слушкам загнуться в полночь от такового развлечения. От них одна всего тоска и уебанство. На забор поссать не могут. В всеобщем, они мажут в котелке вывод - бабы это какие-то бракованные люд, что-то вроде того грузовика с кривыми колесами, какой поменяли на нормальный в магазине. Какого хера таковскую некондицию не выкидывают в мусор напрямик при рождении не удобопонятно.

Мне 12. В штанах какой-то пиздец. Я даже не знаю будто живописать. Мой неизменный дружок становится все вяще и еще вяще при облике десятиклассниц в мини юбке и белокипенных гольфиках. Оказывается не все бабы безнадежные мордовороты. Десятиклассницы безусловно охуенны. У кое-каких больно классные сиськи. Тугие и выглядят больно лакомо. Они шурудят десницами мои волосы с какими-то звуковыми сопровождениями, а мне охота что-нибудь с ними сделать. Однако старший брательник с друганами их куда-то уводит. Заебись у него одноклассницы, не то что у меня, одни бракованные.

Мне 14. Ее кличут Настя. Она сосет мой пенис напрямик сейчас. На стройке. Мне настолько охуенно в жизни не было. Виделось, сейчас и поебацца перепадет. Наконец-то. Однако дудки. Я врачую в астральный ахуй, а Настя не алкает глотать. Вот сука. Вытащила изо рта в самый неподходящий момент. Хуй с ней. Вполне вероятно выебу какую одноклассницу. Они оказывается тоже не все уебища. Необычно после былых летних каникул кое-какие стали больно достойными экземплярами. Охуеть. Они превращаются. Если беспорочно, мне мертво плевать в какую впихнуть - лишь бы впихнуть, однако обращения не могут не веселить. Алкая бы даже сам факт присутствия достойных сисек. Сиськи - это охуенно. Сиськи - это заебись. Мацать их одно блаженство. Я бы с блаженством живописал все в деталях, чем собственно охуенны сиськи и сколько неодинаковых деяний можно с ними выделывать и все мелочи. Однако я не могу. Я теряю контроль и задумываюсь. Мне не до текста становится. Оттого отдаленнее...

Мне уже 17. Я ебу все, что передвигается. А что не передвигается - передвигаю и ебу. Будто охуенно и пиздато жительствовать. Какие они все неодинаковые. У одной таковские сиськи у иной иные. Одна с подобный жопой иная с иной. Одна сосет охуительно, вторая не больно, третья вообще зубами цепляет дура. Впопад вот она названивает. Ага давай ее. Ныне иная у меня. А ввечеру еще две. И все они охуенней чем та. Однако они не боготворят конкуренции. Доводится врать. Они боготворят когда им врешь. Ты прекрасная, ты самая важная, чудесная, единая. Когда ты с одной и названивает вторая - надобно бойко соврать что-нибудь. И этой тоже надобно соврать о том, кто названивал. Что соврал, когда соврал и кому - уже не запоминается в потоке конвейерной ебли. И я палюсь. Палюсь жестко. Временами все попросту, а временами с замесом похлеще шекспировского. Временами...

Возьмусь со ветхого анекдота.

Мужик возвращается 1-го сентября после работы домой. Сын первоклассник стоит зарёванный в углу, баба мажет ногти. В ходе короткого перекрестного опроса выясняется, что сын вернулся после первого дня школы и с порога порадовал маму, что научился катать слово из трёх букв, за что безотлагательно получил затрещину и с тех пор задвинут в угол. После минутного раздумья папаша выканючивает сына продемонстрировать новейший навык. Ребёнок, шмыгая носом, катает на листочке каракули и передаёт родителю. Тот декламирует, безгласно подходит к бабе и заряжает ей в репу. Лак для ногтей летит в одну палестину, она в иную, однако ещё в полёте вопит:
- За что?
Получает безмятежный ответ:
- О ДОМе гуще кумекай!

Половина 80-х. Я встречаюсь с барышней, все вроде идёт к свадьбе, с её родителями вижусь, чуть ли не всякий девай. Люд больно разинутые, артельные, с блаженством повествуют забавные семейные истории. Одна из них приключилась лет за десять до этого, когда моей избраннице было 11-12 годков. Она вышла из своей горницы к родителям, миролюбиво взиравшим телевизор, и деловито осведомилась:

- Что таковое член?

Времена было летнее, час запоздалый, двор порожний. На тротуаре, под кривым лучом раздолбанного фонаря, сидело прелестное дитя лет десяти в обагренной розовой футболке и рыдало в голос. В то времена мне вообще счастливилось на подобные встречи. Подумалось, что домой я ныне влечу всего ночью – вначале «скорую» будить, впоследствии, может, и ментов, ага еще объяснять неутешным родителям, что я тут не при чем.

Однако в тот один все очутилось, слава господу, проще. На коленях у девчонки валялась большущая черная псина, и кровь была ее. Левый бок был нещадно располосован ножом, и под сандалией у девчонки уже натекла благопристойная лужа.

- Все мимо выступают, болтают, кинь ее, кочевая, все равновелико сдохнет, - прогнусила она сквозь сопли, - А я не могу-у-у-у, она дыши-и-и-ит!

Собственно, я была того же воззрения, что и все прохожие. На начальный взор пес была уже не квартирант, почитай не скулила, всего хрипела.
Однако абсолютно невзначай собственно я осведомила, что в полукилометре от этого двора вкалывала круглосуточная «ветеринарка». А возле мусорного бака, опрятно уложенный, валялся большенный кус полиэтилена из-под чьего-то новоиспеченного холодильника. То жрать в присутствии было – зареванное дитя, подыхающий зверь, оружие переноски и «ветеринарка» в полосе доступности. Мизансцена сквозисто намекала, что против судьбины не попрешь.
Мы взворотили псину на наши импровизированные носилки и понесли. Она валялась смирно, закатив бельма и вывалив белый язык. Уже на полпути я была уверена, что собакина давя отлетела, однако девчонка позади меня настолько непримиримо хлюпала носом, вцепившись в собственный закраина полиэтилена, что я трусила ей об этом взговорить.