Мне 7. Бабы мой самый начальный ворог. С бабами стремно сидеть за одной партой в школе. Стремно беседовать. Вообще не о чем. Я не разумею какого хуя они настолько облачаются и чуть что ноют. Это какой-то пиздец. Их невозможно трогать ибо можно по слушкам загнуться в полночь от такового развлечения. От них одна всего тоска и уебанство. На забор поссать не могут. В всеобщем, они мажут в котелке вывод - бабы это какие-то бракованные люд, что-то вроде того грузовика с кривыми колесами, какой поменяли на нормальный в магазине. Какого хера таковскую некондицию не выкидывают в мусор напрямик при рождении не удобопонятно.
Мне 12. В штанах какой-то пиздец. Я даже не знаю будто живописать. Мой неизменный дружок становится все вяще и еще вяще при облике десятиклассниц в мини юбке и белокипенных гольфиках. Оказывается не все бабы безнадежные мордовороты. Десятиклассницы безусловно охуенны. У кое-каких больно классные сиськи. Тугие и выглядят больно лакомо. Они шурудят десницами мои волосы с какими-то звуковыми сопровождениями, а мне охота что-нибудь с ними сделать. Однако старший брательник с друганами их куда-то уводит. Заебись у него одноклассницы, не то что у меня, одни бракованные.
Мне 14. Ее кличут Настя. Она сосет мой пенис напрямик сейчас. На стройке. Мне настолько охуенно в жизни не было. Виделось, сейчас и поебацца перепадет. Наконец-то. Однако дудки. Я врачую в астральный ахуй, а Настя не алкает глотать. Вот сука. Вытащила изо рта в самый неподходящий момент. Хуй с ней. Вполне вероятно выебу какую одноклассницу. Они оказывается тоже не все уебища. Необычно после былых летних каникул кое-какие стали больно достойными экземплярами. Охуеть. Они превращаются. Если беспорочно, мне мертво плевать в какую впихнуть - лишь бы впихнуть, однако обращения не могут не веселить. Алкая бы даже сам факт присутствия достойных сисек. Сиськи - это охуенно. Сиськи - это заебись. Мацать их одно блаженство. Я бы с блаженством живописал все в деталях, чем собственно охуенны сиськи и сколько неодинаковых деяний можно с ними выделывать и все мелочи. Однако я не могу. Я теряю контроль и задумываюсь. Мне не до текста становится. Оттого отдаленнее...
Мне уже 17. Я ебу все, что передвигается. А что не передвигается - передвигаю и ебу. Будто охуенно и пиздато жительствовать. Какие они все неодинаковые. У одной таковские сиськи у иной иные. Одна с подобный жопой иная с иной. Одна сосет охуительно, вторая не больно, третья вообще зубами цепляет дура. Впопад вот она названивает. Ага давай ее. Ныне иная у меня. А ввечеру еще две. И все они охуенней чем та. Однако они не боготворят конкуренции. Доводится врать. Они боготворят когда им врешь. Ты прекрасная, ты самая важная, чудесная, единая. Когда ты с одной и названивает вторая - надобно бойко соврать что-нибудь. И этой тоже надобно соврать о том, кто названивал. Что соврал, когда соврал и кому - уже не запоминается в потоке конвейерной ебли. И я палюсь. Палюсь жестко. Временами все попросту, а временами с замесом похлеще шекспировского. Временами...