1.
- Мань. Ты меня не запамятуешь?- осведомился он вдруг.
- Ты это к чему?- она удивлённо посмотрела на него, откачнувшись от компьютера. Он невнимательно взирал мимо неё, куда то в пустоту.
- Что случилось?Ты можешь мне вбить?Откуда таковские спросы, я что-то не осмыслю, к чему ты клонишь?- она уже обернулась к нему всецело и взирала в его бельма. В те бельма, в каких она готова потопать каждодневно, ежечасно. Он лихорадочно теребил в десницах игрушку псины. Те десницы, какие были самыми тёплыми для неё.
- Вот если бы сейчас вдруг очутилось настолько, что ты не со мной. И меня ввек не было, ты бы выведала меня?Если бы я осведомил, что мы были вкупе, прежде, в иной жизни. Я пристал бы к тебе не работе, когда ты ещё вкалывала в салоне связи, на втором этаже. Взял бы самый бесценный телефон и взговорил. Привет, это я. Ты бы выведала меня?- и какая то диковинная искорка промелькнула в его буркалах, однако не та, какая случалась прежде - искорка озорства. А какая то иная - сомнения, надежды.
- Я не могу откликнуться на подобный проблема. Откуда я знаю, будто было бы, если бы всё было по иному. И откуда у тебя вдруг таковские мысли в котелке?
2.
...Двумя днями прежде: он сидел в скверике на лавочке и размышлял. Неужели всё истина, неужели настолько. Зачем, будто всего он встречает кого в своей жизни, настолько залпом теряет нечто иное. А собственно - достаток и безбедное существование. Ведь когда он один-одинехонек таковских проблем не случается. Жрать век и на всё. Будто ни норови изводить, а гроши не заканчиваются. Однако стоит всего завести серьёзные взаимоотношения и всё прекращается. Начинает беспрерывно не хватать ни на что. И это уже было проверенно не один. Всякий один история повторялась. Хватало одного дня одиночества и всё залпом налаживалось.
Собственно в момент его рассуждений к нему на скамейку подсел диковинный молодчик. С тощей бородкой и одет будто какой-то панк.
- Алкаешь, чтоб было всё будто прежде?- осведомился он, не глядя в мою палестину. - Алкаешь беспечную бытие?
- А кто не алкает?- откликнулся я спросом на проблема.
- Давай зачем?Некто не алкает, кому-то довольно того, что жрать. Жительствуют и ликуют водящемуся. Потому что могло быть и аховее.
- Может быть. Однако я то знаю, что могло быть и важнее, - возразил я.
- А ты уверен?
- Безусловно. Если бы я осведомил, будто оно будет, я бы на многие вещи по иному взирал.
- Что-то я велико колеблюсь в этом,- ухмыльнулся "панк".
«Ага по сути, какое ему девало?», - покумекал я и, отворотившись, вернулся в свои мысли.
- Давай важнецки, нехай будет по-твоему, ты минешь всё наново. С того момента, когда ты взалкаешь взяться. Однако одно условие, - панк хитро сощурился.
И в самом деле, какой то недужный, покумекал я, и постановил пересесть на иную скамейку.
- Можешь выступать, однако всё уже постановлено. Твоё вожделение всё исправить больше твоего вожделения бросить всё будто жрать. Настолько нехай будет настолько. Три дня у тебя на всё. Однако впоследствии не крушись о том, что пожелал.
Этот псих стал меня запугивать не на шутку, и я на всякий случай постановил абсолютно ретироваться. Что за бред, и что за условие он владел в виду?Ага давай!Отмахнулся я и пошел отдаленнее по своим делам. Исподволь это беседа абсолютно вылетел у меня из головы. И настолько опек хватало.
А тут что-то вдруг вспомянулось. Три дня, условие, изменить. Вдруг, истина?Ведь откуда он знает про мои мысли?Может, я вслух рассуждал?
- Ты что там бубнишь себе под нос?- она присела возле со мной на диван и возложила голову мне на колени.
- Ты важнее взговори мне. Неужели ты не рад, что.....
(Подробнее…)