Лучшие рипы от jumo aka end

На соседей злиться нелегко, однако все же можно. Вот я, если меня даже несильно ахнет током, уже могу.

Я сидел дома и миролюбиво выпиливал электролобзиком кус фанеры, из какого спустя месяц вышла кухня. То жрать, норовил в меру сил быть котом: «починял примус и никого не трогал». Приходит сын, лет десяти, и болтает диковинным голосом:

– Пап, а у нас вода из лампочки на потолке капает.

Вроде крохотен еще сынок, дабы выпивать – итого десять лет. Ага и ясный девай еще, кто ж ему нальет?Я объясняю, что из лампочки вода не может капать, тебе, верно, померещилось. А он мне, мол, сам пойди и посмотри. Я стал противиться – зачем выступать на заведомо ложный вызов. Сын бежал, что было сделать нелегко – из горницы до соединенного санузла было шага четыре – хрущевка все-таки, однако он бежал.

Прилетел опять, и, преодолевая природную застенчивость, взговорил, что вода из лампочки течет уже больше. Меня это стало утомлять. Я постановил вбить на живом образце, что из электрической лампочки вода бежать не может. Я пошел в ванную, глянул ввысь. Итить.

А там вода из лампочки льется.

То жрать, безусловно, не из самой лампочки, однако она лилась как-то со стеклянного стакана, в каком жительствовала лампочка. Я выпучил бельма и кратко извинился за неверие перед сыном. Выключил свет(лампочка все это времена вкалывала)и подставил таз. Вода стала прибывать. В духе ванной запахло ливнем и грозой вдруг, несмотря на солнечную погоду на улице.

Возвысившись на этаж возвышеннее, постучал в больно бронированную дверь – зазвонист отсутствовал по невыясненным причинам. Ответом дверь меня не удостоила. После недолгих барабанных упражнений я удостоверился в том, что биться с текущей из соседей водой мне придется в их же, соседей, абсолютном отсутствии.

Сгонял к себе, удивился числу прибывающей воды. Сын исправно менял тазики, выливая воду. Я побежал долу, дабы перекрыть воду на тяни подъезд, поскольку дожидаться, что железный и неотзывчивый дисциплина впустит меня в квартиру наверху, было бы наивно. Впопад, вода, будто в знаменитом кинофильме, «тепленькая пошла»… Удобопонятно – ныне взялось октября, и нам дали горячую воду, дабы испробовать, будто содержат трубы и клапана. Официально это зовется подготовкой к ледяному сезону. По моей индивидуальной версии, где в подполье сидит кучка сантехников-заговорщиков, и мерзко хихикает, поскольку аккуратно знает, сколько отката они получат от ремонта потекших квартир…

Впопад, я недавно выведал, что жрать города, в каких горячую воду в квартиры подают круглогодично. Позвольте, однако ведь это же барство!Расточительное, нерациональное использование настолько надобного нам всем тепла. В Одессе горячая вода подается тогда же, когда вводят отопление. То жрать, видаемо, людам не стоит настолько дробно мыться, и уж тем более, теплой водой. Впопад, тяни середина города-героя, и зимой, и летом, отключали от воды с нуля часов и до шести утра – экономили. Ночью людам вода также не надобна. Однако – полно, вернемся к нашим потопам.

Внизу меня встретилась дворничиха тетя Муся. Из тех, что век все знают. Она взговорила, что те сверху, конечно… отдаленнее несколько слов вырезано цензурой… и отъехали себе, а что они кумекают, тут потоп, а будто же люд?! Я разумел, что некорректно прерывать почитанную даму. Однако все же собрался с думами и попросил ключ от подвала, где должен быть заветный кран, отсекающий меня от извержений назревающего гейзера.

Ключ будет у армян, откликнулась она мне, осведомись у них. Впопад, она подтвердила, что ни у кого в доме дудки телефона этих паразитов, что недавно заехали в фешенебельную однокомнатную на пятом этаже нашей хрущевки, и какие уже с месяц ладят у себя ремонт.

Армян на втором этаже не было дома. Лучше, были, однако не те. Вышедшие длительно спрашивали меня, а зачем я их волную, и что случилось, а впоследствии взговорили, что они гости, и сами ничего не знают.

Будто болтал Филатов, «А меж тем сказке вдалеке до развязки».

Вместо вожделенного ключа от подвала я получил инструкцию по его дальнейшему розыску. Ключ, будто всегдашне, был в яйце, яйцо в сложной фаршировке – на дубе, а дуб – на Заячьем острове. Кратковременнее, осведомись Карена, он должен быть сквозь стезю в магазине.

Уверившись у себя на четвертом, что сын исправно выливает тазы и кастрюльку, однако что поток при этом стал гораздо более мощным, я побежал в армянский лавка сквозь стезю. Там меня встретились опять с подозрением: к ним нечасто закатывались возвышенные люд в апельсинных комбинезонах с застиранными масляными пятнами и большущими фонарями «Маглайт» в десницах. После недолгих объяснений по телефону вытребовали Арсена, и тот наконец подъехал на тонированном БМВ с тем самым ключом, однако в десницы мне его не дал. Взговорил, что у них там товар хранится, оттого он пойдет со мной.

Настолько что все было, будто в сказке – одолев небольшие препятствия, я добрался-таки до подвала. Забежав в его нутрь, я включил фонарь. Под ногами захрустели осколки чего-то стеклянного, за десницы и за ноги меня залпом же стала хватать какая-то незнакомая мне проволока, однако я не сдался и миновал отдаленнее, мимо армянского товара в ящиках.

Отдаленнее я завидел зверей, какие меня удивили, однако вяще меня удивились сами звери. Таковских тараканов не демонстрируют в зоопарках, а собственно их и надобно бы. Безусловно, всем охота взирать на розовых фламинго, а не на горькую и каштановую правду жизни. Истина сидела на трубах и капельку шевелилась. Правды в этом подвале было как-то бессчетно, даже, я бы взговорил, до неприличия.

У этих тварей бельма были размером с блюдце. Моим появлением они были неприкрыто сконфужены, однако норовили при этом облика не демонстрировать. Алкая мне довольно было и того, что они безгласно на меня взирали.

Одолев некую робость и даже астения в членах, вспомянул, зачем я сюда опамятовался. Разобравшись в немудреной системе отечественного водоснабжения, и извинившись вслух неоднократно, я оттолкнул нескольких каштановых товарищей и испробовал затворить надобный кран. Кран не поддавался, а в закрывании же ненужных клапанов я не видал резона. Я пробовал еще и еще один, однако ощущал, что я могу сломать его упорство, однако затворить – ввек.

Тогда в моем воспаленном завиденными тараканами мозгу взялась дума, что недурно бы залезть в чужую квартиру, ставшую ключом безукоризненной родниковой воды(горячим гейзером,…)каким иным способом. Негромко цитируя Бальмонта по памяти, поднялся на пятый этаж и постучался в дверь к соседям.

И что ведь занимательно?Все реагируют равновелико. Кто там?Это ваш сосед. Они в глазок – а мы вас не знаем. Я ваш сосед-моряк, недавно въехал, беспрерывно в море, вот вы меня и не знаете. А что надо-то, неодобрительно и недоверчиво спрашивают. У ваших соседей вода течет, их дома дудки, меня заливает. Не мог бы я залезть к ним в квартиру сквозь ваше окно?

Вы, безусловно, видите себя на месте этих людей за дверью, и разумеете, что выказывать в наше времена на всякие вопли о помощи невозможно. Все может очутиться брехнею, дабы вынудить вас отворить дверь. Тогда грабители смогут беспрепятственно ввалиться в дом и подтибрить все полторы тысячи гривен, какие валяются на холодильнике, а также забрать изнутри ледяную курицу, потому что вяще красть в доме нечего.

Однако жрать люд, какие отзываются на вот таковские вопли о помощи. Или жрать еще капля сострадания в людах, или мои мольбы о помощи были неприкрыто не сценического происхождения. Кратковременнее, одна баба мне дверь таки отворила, и даже впустила в квартиру. Я бы тоже впустил, однако во мне росту метр девяносто и весу – попросту неблагопристойное число. Храбрая, уважительно покумекал я.

Исследовал кратко ее подоконники и опамятовался к выводу, что надобно влезать из квартиры, находящейся по иную палестину от необходимой мне, поскольку от их кухни до надобного балкона надобно было лететь не крохотнее двух метров. Естество не обеспечила меня крыльями, и я давненько встретил это будто данность. Пошел барабанить в дверь к иным соседям.

Отворилась щелка, оттуда командируй диковинные звуки. Очутилось, там жительствуют не то корейцы, не то вьетнамцы. Я спел им свою ветхую песенку о том, что к вам сосед стучится, и заливает, блин, меня, и будто недурно бы залезть сквозь них на соседский же ж балкон. Корейцы длительно совещались, впоследствии выдали фразу, что никто не впустят, и нехай хозяйка опамятуется. И дверь мы тебе не разинем, дожидайся хозяйка.

Какая на хрен хозяйка, галантно, не теряя лик, поинтересовался я?У меня там потоп внизу, сейчас зальем тяни подъезд. Я был сама вежливость. Выказывайте, ироды.

Поза избавила тетя Муся, дворничиха. Она разметала сомнения корейских мальчишек – дворничихи вообще народ пробивной, и на глотка взимать умеет. Пообещав кинуть клич ментам поганым, дабы проверить все численность жительствующих тут, она вытребовала, видаемо, этим шок среди участников вьетнамской баррикады. В гробе гробов, они открыли передо мной дверь. Забежав вовнутрь, я поразился численности народонаселения – в трех горницах этой квартиры было не менее ста сорока семи обитателей, не считая двух грудничков и старенького дедушку. Вьетнамские корейцы опасливо жались в ходам, когда я проплывал мимо них. Кумекаю, что спальные принадлежности им были вовсе не нужны: при таковом числе народа дрыхать можно было всего стоя. Надобно отдать им должное – будто соседи, они были идеальны – вели они себя больно негромко.

Проложив рекогносцировку, мне стало ясно, что влезть в твердыня, где гвоздят гейзеры, отсюда все же можно. Привязав беспробудную веревку к батарее центрального отопления, и отмерив необходимое численность метров, дабы и на балкон залезть, и не коснуться земли в случае падения, я взобрался на подоконник. В таковские моменты надобно сосредоточиться на самом деянии, однако я отчего-то кумекал о дырке на носке. Не то, дабы мне было зазорно за себя и собственный носок, однако я себя ощущал неловко. Я не был подготовлен к демонстрации важнейшего, что во мне. Безусловно, вернее вздевать круглые носки, если они у вас, безусловно, жрать.

Мои изящные концертные туфли 46-го размера с металлическими вставками на носках остались стоять в прихожей – всего освободив эти два кирзовых чудовища, мне отворился колея в кипящую вьетнамцами квартиру.

Надобный мне балкон был возле. Дурную услугу оказало его остекление – что за манера застеклять балконы?Вылезай и дыши духом, ан дудки – вылезай и не дыши. Предварительно разметал прохожих внизу воплями, разгромил боковое стекло шваброй. Впоследствии залез вовнутрь, на чужую территорию.

Если вы кумекаете, что все преграды на пути были позади, не торопитесь. Ведь всего тут и возникло самое занимательное. Воды в горнице было столько, что она уже азбука переливать сквозь возвышенный порожек балкона и литься долу по фасадной стенке дома. Я шагнул вовнутрь горницы и был тут же оглушен милым тонизирующим зарядом электрического тока.

Я подпрыгнул и в полете огляделся. На полу валялась включенная в розетку дрель и какие-то недоразмотанные удлинители. Все это было накрыто моим матом и горячей водой. По воде пролегал электрический ток. Зачем не выбивало предохранители – не знаю.

После скачка я опустился опять в эту же воду. В таковских питательных для организма обстоятельствах мозг вкалывает будет бойко. Взвесив все за и против, я скачками полетел к пробкам, и выкрутил одну из них. Не могу передать, как великое облегчение я тогда вкусил.

Забежав в соседскую ванную, завидел измерить живительной влаги. Больно горячая вода гвоздила напрямик из стенки. Те, кто ладил ремонт, видаемо, не ожидали подобный визгливой благосклонности со сторонки теплоэнергоцентрали. Они не ввели умывальник и кран – более того, никто не закрутил безыскусный пробки в дырочку на стене, откуда и гвоздила вода. Цитируя по памяти Горация в злополучном, по воззрению критиков, переводе Бена Джонсона, выступаю за пробкой на три четверти дюйма к себе долу.

Там сынок в ускоренном темпе вливает-выливает воду. Тазики и кастрюльки меняются с дикой скоростью. Если настолько девало пойдет и отдаленнее, то детище может похудеть, меланхолично покумекал я(алкая может стать фокусником или жонглером).

Найдя пробку, вздымаюсь, вкручиваю. Затем еще минут сорок убираю пару сот литров воды, налитой по полу. Отжимаю ветошкой. Можно выступать домой.

А тут незадача: бронированную соседскую дверь можно затворить всего ключом, у нее дудки защелки. Поколдовав с замком, схожу из «нехорошей квартиры», и вытягиваю сквозь замочную скважину кус крепкой капроновой нити – засов заезжает на пункт.

Когда все закончилось, я опамятовался к корейцам за своими кирзовыми тапками. Все возникло вновь – дверь они раскроют всего тогда, когда опамятуется хозяйка.

Я в тот девай вяще фанеру не пилил, знаете. Бил из пневматического пистолета вперемешку с ребятенком по бумажной мишени – заливались оба, будто детвора.

На вытекающий девай – зазвонист в дверь. Выказываю – стоит бабулька с палочкой и верной дворянской осанкой, и за ней запрятывается великовозрастный внучек. Очутилось, те самые, сверху. Видаю по буркалам, что они все уже знают. Давай, кумекаю, или они мне залпом благодарствую выговорят, или…

Они взговорили. Безусловно, заприметили, что отключив электричество в квартире, я также разморозил большенный холодильник, и у них там сдохла заготовленная на зиму клубника. Несколько килограммов витаминов. А будто же детвора?

Занимательные люд. Они алкали бы, чтоб я им посочувствовал, бабуля к этому и клонила. Я отчего-то не поделил их горечи утраты. И рассказал им свою версию вчерашних горячих событий. Баба сочувственно болтала головой в такт моим словам, а внук норовил не показываться из-за ее горбы. Это он, лоботряс, почитай хозяин квартиры, какую взяла ему бабуля.

Они осмотрели мои подтеки в горнице, кухне, ванной и коридоре – вяще у меня попросту не было помещений, будто вы поспели догадаться. И предложили оплатить ремонт. Однако обождать, натурально, доколе все высохнет.

Будто и болтала моя мама, добросердечно надлежит быть уголовно наказуемо. Безусловно, они не стали платить за ремонт. Я ретировался скоро в море, в рейс, а они скоро разменялись.

Ложечки мы, безусловно, нашли, однако отстой остался.