Генетическая память
Испробуем капельку разобраться в понятии «генетическая память». Обратимся к определению этого термина, настоящего в книжке «Затаенны гипноза. Нынешний взгляд» психофизиологом и гипнотерапевтом Л.П. Гримака.
Под генетической памятью разумеют способность «помнить» то, чего помнить никак невозможно, то, чего не было в непосредственном житейском эксперименте, в житейской практике индивида. Еще ее величают «памятью предков», «памятью Рода» и т.д.
Первое, что можно взговорить об этом явлении - это то, что генетическая память будет где-то на задворках памяти, в далеких уголках подсознания, в сфере ощущений. Она, временами выплывает из подсознания и будит неотчетливые образы, впечатления и ощущения.
Во вторых, ныне уже знаменито, что во времена беременности плод в утробе матери близ 60% времени видает сны. С точки зрения С.П.Расторгуева, автора книжки «Информационная война», это проявляется собственно генетическая память, а мозг ее просматривает и обучается. «На изначальную пустоту, какую суждено заполнить эмбриону в материнском чреве, подается генетическая программа, включающая уже отжитые дедами жизни». Благодаря наукам ныне нам знаменито, что людской плод в утробе матери в процессе созревания идя тяни цикл эволюционного развития - от одноклеточного организма до младенца, «вкратце вспоминает всю свою историю, будто историю развития живого существа».
В итоге чего, новорожденый детище хранит в себе генетическую память, записанную всеми его историческими дедами. К образцу, новорожденный владеет способность придерживаться на воде сам. Эта способность плавать сквозь месяц теряется. Т.е. детвора рождаются с абсолютным арсеналом познаний, бережно сохраненных веками эволюции в генетической памяти. И до 2-х лет у ребятенка сохраняется звуковая, зрительная, осязательная генетическая память. К сожалению, по мере роста и обучения ребятенка доступ к генетической памяти уменьшается.
То жрать, присутствуя в нашей психике, настоящие генетической памяти, всегдашне не доступны нам в осознанном осмыслении. Поскольку проявлению этой памяти деятельно противодействует наше разум, рвясь оградить психику от «раздвоения личности». Однако генетическая память может выразиться во времена сна или состояния измененного сознания(гипноз, транс, медитация), когда контроль сознания ослабляется. Т.е. в найденных обстоятельствах мозг способен "вытащить" эту информацию.
В третьих, заприметим, что генетическая память встроена в структуры «коллективного бессознательного». Психолог Карл Юнг рассматривал «коллективное бессознательное» будто глубинный степень психики, не подвластный от индивидуального эксперимента, и присущий всякому люду. Коллективное безотчетное хранит бездна первичных, изначальных образов, какие он наименовал архетипами. Они изображают не сколько воспоминаниями, однако скорее предрасположенностями и потенциальными возможностями. По словам Юнга: «Архетипов столько, сколько типических ситуаций в жизни. Нескончаемое повторение запечатлело эти переживания в нашем психическом строе, не в фигуре образов, заполненных содержанием, а вначале всего будто фигуры без содержания(некие матрицы - примечание авторов), видящие всего возможность определённого субъекта восприятия и действия».
Причем архетипы не переходят посредством культуры, заявлял Юнг, а наследуются, т.е. переходят генетически. Таковским образом, Юнг находил, что эксперимент раздельной личности не теряется, а наследуется из поколения в поколение, сохраняясь в далеких закоулках мозга, что образы и впечатления от дедов переходят к люду сквозь подсознание.
Более того, сообразно Юнгу, бытует найденная наследуемая структура психического, развивавшаяся сотни тысяч лет, какая заставляет нас болеть и реализовывать наш житейский эксперимент вполне найденным образом. И эта определенность сформулирована архетипами, какие орудуют на наши мысли, ощущения, поступки. "...Безотчетное, будто совокупность архетипов, изображает осадком итого, что было пережито человечеством, вплоть до его самых беспроглядных взялся.
Однако не бездушным осадком, не кинутым полем руин, а живой системой реакций и диспозиций, какая невидимым, а потому и более результативным образом определяет индивидуальную бытие. Однако это не попросту какой-то гигантский исторический предрассудок, однако измерить инстинктов, поскольку архетипы ведь не что другое, будто фигуры проявления инстинктов".
По Юнгу архетипы(внутренние структуры, вера)связаны с физиологическими инстинктами(тело), а также коллективное безотчетное зависит от эволюции мозга, «так будто мозг изображает основным органом мысли»(психика). Все это болтает о целостной связи психики, тела и духа.
В четвертых, Юнг уточняет, что по причине биологических факторов бытуют несходства в коллективном безотчетном неодинаковых человечьих рас: «Безусловно, на более ранней и басистой ступени душевного развития, где еще невозможно выискать несходства между арийской, семитской, хамитской и монгольской ментальностью, все человечьи расы владеют всеобщую коллективную психику. Однако с началом расовой дифференциации возникают и существенные несходства в коллективной психике. По этой причине мы не можем перебросить дух далекой расы в нашу ментальность in globo(целиком – лат.), не нанося ощутимого ущерба последней».
Юнга также подкрепляют иные изыскания. В качестве образца, можно ввергнуть одно из наиболее величавых подобных изыскании, какое было проложено под руководством доктора Дэниела Г. Фридмана(Daniel G. Freedman), профессора-бихевиориста в Чикагском университете. В статье «Этнические несходства у детей»(Ethnic Differences in Babies)в(журнал «Human Nature» январь 1979 г.)были опубликованы итоги этого изыскания: Фридман со своими коллегами подвергали белокипенных, негров, монголоидных и индейских новорожденных воздействию одинакими раздражителями, и последовательно получали неодинаковые реакции от ребятенков всякой расы.
Таковским образом, можно взговорить, что внутренний мир всякого человека "генетически настроен на найденные частоты”.
К тем же зрелищам приходят педагоги и психологи, вкалывающие с ребятенками. Настолько будто генетическая память человека встроена в области коллективного безотчетного и дана ему "сама собой", то для ее усвоения не требуется особенных усилий. Однако при разрушении этой памяти возникает психическое сопротивление в облике самых всевозможных аффектов. Психика ребятенка не изображает безукоризненным листом бумаги, на каком можно написать что угодно. Давя младенца избирательно душещипательна и способна деятельно реагировать на найденного рода воздействия. Деяния, входящие в противоречия с теми структурами коллективного безотчетного, какие найдены "социально-культурным" архетипом, будят душевные травмы - психозы и неврозы у ребятенков.
Иначе болтая, подсознание всякого человека, всякого ребятенка прет объемные развитые матрицы, включающие в себе извещение о норме. Психика ребятенка век разинута для восприятия информации, однако детище способен нормально развиваться всего в найденном русле, при выходе, за меры какого, возникает сигнал опасности - невроз. Т.е. младенческая психика может занимать любое поза внутри этой матрицы, где хватает пространства для её индивидуальных, групповых и этнических особенностей, не выходящих за рамки всеобщего «социально-культурного» архетипа.
Тогда становится удобопонятным, зачем в заключительные годы настолько бойко увеличивается численность ребятенков, мающихся неврозами. И это детвора не всего неладных фамилий, не всего маломочных фамилий, еле сводящих гробы с гробами, где, виделось бы, решающую роль выступает социальный фактор. Однако все вяще и вяще это детвора «новых русских», какие, в общем-то, ни в чем не бедствуют.
Их безотчетное, включающее в себе фундаментальные, благородные генетические предрасположенности традиционной культуры(духовность, стремление к совершенствованию), вступает в противоречие с осознанными установками массовой культуры. Образцово, в России ныне таковских ребятенков образцово 40% - а это уже капитальная угроза здоровью русского народа.
Мрачноватая полотно, однако то же времена найти выход из этой ситуации вероятно: попросту не противоречить генетической памяти ребятенка, не мешать ей выполнять свои функции, а навыворот, пробуждать и настраивать ее на найденную программу. Оказывается для этого не настолько бессчетно надобно. Ведь пробуждение генетической памяти, развитие дави человека напрямую связано с усвоением кровного языка, впитывания его конфигураций, витков и резонов с молоком матери.
«При развитии на ребятенка оказывает воздействие окружение, атмосфера, ландшафт, поступки старших, звуки, интонации, порядок речи и настолько дальше, - катает Юрий Нечипоренко в своей работе «Логика русского языка». Великолепно, если все эти структуры орудуют "в лад" - тогда мы владеем целостное воспитание.(Собственно таковским и было всенародное воспитание - замечание авторов). Однако даже если возникает кое-какое расcогласование, "разнобой", структуры могут подстраховывать дружок дружка - и все равновелико возникнет «русская(славянская)душа», будто субъект всенародной русской(славянской)культуры. Она изначально(генетически)предсуществует».
Причем, то коллективное безотчетное, какое входит в "устроение души", изображает «предсуществующим» дави, ее «первоформами», выказывает себя в истоках логики языка("диалектической" логики, в коей по Гегелю происходит мерцание, между "бытием" и "ничто", характерное для категории "становления").
Классик языкознания Вильгельм поле Гумбольт катал "... слова и фигуры слов образуют и определяют понятия, и неодинаковые языки по своей сути, по своему воздействию на познание и на ощущения изображают в реальности неодинаковыми мировидениями".
Ведь в языке народа содержится память о познании мира этим народом, об эксперименте его освоения, какой он завел за всю свою историю. И в течении становления своей истории, за многие века, теряя монументы письменности и культуры, всякий народ сохранил главнейший "памятник" - собственный язык.
Собственно он, кровный язык(материнский, всенародный)в первую очередность, определяет само устроение дави человека, формирует дух народа, какой затем уже может претерпевать самые изумительные обращения, держа тем не менее нечто беспрерывное(«предсуществующее»). Формирование духа происходит путем излучения длиннейшей сути языка, его божественной сути. «Дух народа, в свою очередность, воплощается не всего в бытовании разговорного языка - однако и в обычаях, модах, ритуалах, сказаниях, образе жизни.
При отсутствии овеществленной "материальной" и живой поведенческой культуры первым оружием трансляции духа народа становится язык. Большинство россиян жительствует не на селе, не в теремах и не в общинах, не отмечает обычаев дедов - однако болтает по - русски. Доколе люд не разучились болтать, язык владеет резон для душевной жизни народа - он аккумулирует те функции, какие прежде исполняли няньки, дедки и козны, моды и ритуалы. Язык становится основным носителем духа народа, оттого настолько животрепещуще выяснять его смыслы».
Юрий Нечипоренко, исследуя слово "слово", вскрыл, что в древнерусском языке оно владело четыре значения: дарование речи, резон, мораль, послание.
1. Дарование речи - в этом значении присутствует зрелище о божественной благодати и благодарности за счастье владеть словом.
2. Резон -(то же резон, что и у греческого логос), "мысль" восходит к индоевропейскому meudh-, mudh- "стремиться, горячо хотеть". Древнерусское "идея, предложение, намерение".
3. Мораль - отметим древне-индийское ucyati - "является привычным, подходящим", "находит удовольствие".
4. Послание - "писать" значило "изображать что-либо путем вырезывания или с поддержкой красок, раскрашивать, ладить многокрасочным, пестрым".
Слово - это божественный дарование, в слове жрать резон, жрать мораль и прорисовка(пестрота). Слово владеет благочестивую, смысловую, учебную и художественную ипостаси. Слово будто молитва, слово будто дума, будто учение и будто жест составляются и сливаются в целостное СЛОВО.
Вот какую мощную могуществу, поддержку, огромное зажиточность вручает Господь люду посредством слова. Дудки, не того слова, массу какого мы привычно и как-нибудь выговариваем, не задумываясь о его резоне, на какое навито «культурным уровнем» бессчетно избыточного и неглубокого. Истинное СЛОВО жительствует в бабушкиных сказках, в маминых колыбельных, дедушкиных приговорках и прибаутках, в всенародных песнях и всенародной мудрости. Собственно это слово держит наши корни, ладит нас народом.
Сейчас, народ, проживая в городах, бессмертно занятый и поспешающий, ладящий гроши и карьеру; детвора, глазеющие на рекламы, видиоклипы, жуткие иноземные мульфильмы, ездящие к бабам всего на выходные, уже утилитарны абсолютно не слышат, не ощущают кровного слова, и оттого капля защищены традиционными оболочками(структурами)культуры. Теми структурами, какие отвечают за непременное возникновение всенародной дави. Ныне мы можем малозаметно разбить свои корни, запамятовать свои истоки в погоне за чужими идеалами. Собственно для того, что бы сохранить дух народа, "народную душу” вытекает уделять особое внимание развитию и воспитанию ребятенков оружиями всенародной педагогики, в особенности истинным кровным словом.
Важнецки, что у нас были бабки или дедушки, заливающиеся нам колыбельные песни, приговаривающие младенческие потешки, прибаутки, приговорки, повествующие сказки, выступающие в неодинаковые игры, когда родители были на работе. С поддержкой живого всенародного языка, пронизанного абсолютными разноуровненными резонами, мы смогли сохранить "народность” своей дави, смогли настроить свою генетическую память на найденную программу. Другое девало, как эта программа может быть востребована, реализована. Человек может выжить всю бытие, обладая найденными возможностями, однако, даже не думая о них, поскольку на эти возможности дудки запроса.
И наконец, пятое, что хотелось взговорить о генетической памяти и генетической информации. Психолог Николай Подхватилин – преподаватель кафедры клинической психологии Университета Российской академии образования, сотрудник Государственной академии инноваций, исследуя возможности личности, находящейся в состоянии самоуглубления(транса), замечает, что генетическая информация прет в себе некий энергетический потенциал.
В частности это подтверждается многими упоминаниями о диковинных битвах в древние времена. Былинный Илья Муромец, какой бился один-одинехонек с огромным вражьим силом, воплощает феномен древнеславянских войнов обращать своего противника в бегство еще до сражения, и временами даже круглые армии. Впопад Василий Ключевский описывает, будто Демьян Куденевич, жительствовавший в Переславле Русском в XII веке, "со слугой и пятью молодцами выезжал на круглое армия и обращал его в бегство, а один-одинехонек один выехал один-одинехонек, даже одетый по-домашнему, без шлема и панциря”. "Секрет” этого в том, - объясняет Подхватилин, - что, выезжая на поле битвы, воин-славянин ощущал возле с собой своих дедов, вполне реально ощущал их поддержку и ощущение этой силы, стоящей за ним, возле с ним, вкупе с ним, "считывали” нападающие - они инстинктивно ощущали себя уже одоленными и попросту летели с поля.
Энергопотенциал генной памяти также подтверждается медицинской, психотерапевтической практикой с применением гипноза, аутотреннинга, а также медитативными практиками – в состоянии самоуглубления, самосозерцания.
То жрать, если у человека активизируется генетическая память, какая ему далась от дедов, то – доколе маловразумительным для ученых образом – к нему переходят их силы.
Безусловно же, все возвышеннее взговоренное глядит к генетической памяти любого человека, к какой бы национальности он не относился. Генетическая память, особенности национального менталитета присущи всякому народу, и они обуславливают специфические фигуры его душевной культуры, народности его дави.
Под генетической памятью разумеют способность «помнить» то, чего помнить никак невозможно, то, чего не было в непосредственном житейском эксперименте, в житейской практике индивида. Еще ее величают «памятью предков», «памятью Рода» и т.д.
Первое, что можно взговорить об этом явлении - это то, что генетическая память будет где-то на задворках памяти, в далеких уголках подсознания, в сфере ощущений. Она, временами выплывает из подсознания и будит неотчетливые образы, впечатления и ощущения.
Во вторых, ныне уже знаменито, что во времена беременности плод в утробе матери близ 60% времени видает сны. С точки зрения С.П.Расторгуева, автора книжки «Информационная война», это проявляется собственно генетическая память, а мозг ее просматривает и обучается. «На изначальную пустоту, какую суждено заполнить эмбриону в материнском чреве, подается генетическая программа, включающая уже отжитые дедами жизни». Благодаря наукам ныне нам знаменито, что людской плод в утробе матери в процессе созревания идя тяни цикл эволюционного развития - от одноклеточного организма до младенца, «вкратце вспоминает всю свою историю, будто историю развития живого существа».
В итоге чего, новорожденый детище хранит в себе генетическую память, записанную всеми его историческими дедами. К образцу, новорожденный владеет способность придерживаться на воде сам. Эта способность плавать сквозь месяц теряется. Т.е. детвора рождаются с абсолютным арсеналом познаний, бережно сохраненных веками эволюции в генетической памяти. И до 2-х лет у ребятенка сохраняется звуковая, зрительная, осязательная генетическая память. К сожалению, по мере роста и обучения ребятенка доступ к генетической памяти уменьшается.
То жрать, присутствуя в нашей психике, настоящие генетической памяти, всегдашне не доступны нам в осознанном осмыслении. Поскольку проявлению этой памяти деятельно противодействует наше разум, рвясь оградить психику от «раздвоения личности». Однако генетическая память может выразиться во времена сна или состояния измененного сознания(гипноз, транс, медитация), когда контроль сознания ослабляется. Т.е. в найденных обстоятельствах мозг способен "вытащить" эту информацию.
В третьих, заприметим, что генетическая память встроена в структуры «коллективного бессознательного». Психолог Карл Юнг рассматривал «коллективное бессознательное» будто глубинный степень психики, не подвластный от индивидуального эксперимента, и присущий всякому люду. Коллективное безотчетное хранит бездна первичных, изначальных образов, какие он наименовал архетипами. Они изображают не сколько воспоминаниями, однако скорее предрасположенностями и потенциальными возможностями. По словам Юнга: «Архетипов столько, сколько типических ситуаций в жизни. Нескончаемое повторение запечатлело эти переживания в нашем психическом строе, не в фигуре образов, заполненных содержанием, а вначале всего будто фигуры без содержания(некие матрицы - примечание авторов), видящие всего возможность определённого субъекта восприятия и действия».
Причем архетипы не переходят посредством культуры, заявлял Юнг, а наследуются, т.е. переходят генетически. Таковским образом, Юнг находил, что эксперимент раздельной личности не теряется, а наследуется из поколения в поколение, сохраняясь в далеких закоулках мозга, что образы и впечатления от дедов переходят к люду сквозь подсознание.
Более того, сообразно Юнгу, бытует найденная наследуемая структура психического, развивавшаяся сотни тысяч лет, какая заставляет нас болеть и реализовывать наш житейский эксперимент вполне найденным образом. И эта определенность сформулирована архетипами, какие орудуют на наши мысли, ощущения, поступки. "...Безотчетное, будто совокупность архетипов, изображает осадком итого, что было пережито человечеством, вплоть до его самых беспроглядных взялся.
Однако не бездушным осадком, не кинутым полем руин, а живой системой реакций и диспозиций, какая невидимым, а потому и более результативным образом определяет индивидуальную бытие. Однако это не попросту какой-то гигантский исторический предрассудок, однако измерить инстинктов, поскольку архетипы ведь не что другое, будто фигуры проявления инстинктов".
По Юнгу архетипы(внутренние структуры, вера)связаны с физиологическими инстинктами(тело), а также коллективное безотчетное зависит от эволюции мозга, «так будто мозг изображает основным органом мысли»(психика). Все это болтает о целостной связи психики, тела и духа.
В четвертых, Юнг уточняет, что по причине биологических факторов бытуют несходства в коллективном безотчетном неодинаковых человечьих рас: «Безусловно, на более ранней и басистой ступени душевного развития, где еще невозможно выискать несходства между арийской, семитской, хамитской и монгольской ментальностью, все человечьи расы владеют всеобщую коллективную психику. Однако с началом расовой дифференциации возникают и существенные несходства в коллективной психике. По этой причине мы не можем перебросить дух далекой расы в нашу ментальность in globo(целиком – лат.), не нанося ощутимого ущерба последней».
Юнга также подкрепляют иные изыскания. В качестве образца, можно ввергнуть одно из наиболее величавых подобных изыскании, какое было проложено под руководством доктора Дэниела Г. Фридмана(Daniel G. Freedman), профессора-бихевиориста в Чикагском университете. В статье «Этнические несходства у детей»(Ethnic Differences in Babies)в(журнал «Human Nature» январь 1979 г.)были опубликованы итоги этого изыскания: Фридман со своими коллегами подвергали белокипенных, негров, монголоидных и индейских новорожденных воздействию одинакими раздражителями, и последовательно получали неодинаковые реакции от ребятенков всякой расы.
Таковским образом, можно взговорить, что внутренний мир всякого человека "генетически настроен на найденные частоты”.
К тем же зрелищам приходят педагоги и психологи, вкалывающие с ребятенками. Настолько будто генетическая память человека встроена в области коллективного безотчетного и дана ему "сама собой", то для ее усвоения не требуется особенных усилий. Однако при разрушении этой памяти возникает психическое сопротивление в облике самых всевозможных аффектов. Психика ребятенка не изображает безукоризненным листом бумаги, на каком можно написать что угодно. Давя младенца избирательно душещипательна и способна деятельно реагировать на найденного рода воздействия. Деяния, входящие в противоречия с теми структурами коллективного безотчетного, какие найдены "социально-культурным" архетипом, будят душевные травмы - психозы и неврозы у ребятенков.
Иначе болтая, подсознание всякого человека, всякого ребятенка прет объемные развитые матрицы, включающие в себе извещение о норме. Психика ребятенка век разинута для восприятия информации, однако детище способен нормально развиваться всего в найденном русле, при выходе, за меры какого, возникает сигнал опасности - невроз. Т.е. младенческая психика может занимать любое поза внутри этой матрицы, где хватает пространства для её индивидуальных, групповых и этнических особенностей, не выходящих за рамки всеобщего «социально-культурного» архетипа.
Тогда становится удобопонятным, зачем в заключительные годы настолько бойко увеличивается численность ребятенков, мающихся неврозами. И это детвора не всего неладных фамилий, не всего маломочных фамилий, еле сводящих гробы с гробами, где, виделось бы, решающую роль выступает социальный фактор. Однако все вяще и вяще это детвора «новых русских», какие, в общем-то, ни в чем не бедствуют.
Их безотчетное, включающее в себе фундаментальные, благородные генетические предрасположенности традиционной культуры(духовность, стремление к совершенствованию), вступает в противоречие с осознанными установками массовой культуры. Образцово, в России ныне таковских ребятенков образцово 40% - а это уже капитальная угроза здоровью русского народа.
Мрачноватая полотно, однако то же времена найти выход из этой ситуации вероятно: попросту не противоречить генетической памяти ребятенка, не мешать ей выполнять свои функции, а навыворот, пробуждать и настраивать ее на найденную программу. Оказывается для этого не настолько бессчетно надобно. Ведь пробуждение генетической памяти, развитие дави человека напрямую связано с усвоением кровного языка, впитывания его конфигураций, витков и резонов с молоком матери.
«При развитии на ребятенка оказывает воздействие окружение, атмосфера, ландшафт, поступки старших, звуки, интонации, порядок речи и настолько дальше, - катает Юрий Нечипоренко в своей работе «Логика русского языка». Великолепно, если все эти структуры орудуют "в лад" - тогда мы владеем целостное воспитание.(Собственно таковским и было всенародное воспитание - замечание авторов). Однако даже если возникает кое-какое расcогласование, "разнобой", структуры могут подстраховывать дружок дружка - и все равновелико возникнет «русская(славянская)душа», будто субъект всенародной русской(славянской)культуры. Она изначально(генетически)предсуществует».
Причем, то коллективное безотчетное, какое входит в "устроение души", изображает «предсуществующим» дави, ее «первоформами», выказывает себя в истоках логики языка("диалектической" логики, в коей по Гегелю происходит мерцание, между "бытием" и "ничто", характерное для категории "становления").
Классик языкознания Вильгельм поле Гумбольт катал "... слова и фигуры слов образуют и определяют понятия, и неодинаковые языки по своей сути, по своему воздействию на познание и на ощущения изображают в реальности неодинаковыми мировидениями".
Ведь в языке народа содержится память о познании мира этим народом, об эксперименте его освоения, какой он завел за всю свою историю. И в течении становления своей истории, за многие века, теряя монументы письменности и культуры, всякий народ сохранил главнейший "памятник" - собственный язык.
Собственно он, кровный язык(материнский, всенародный)в первую очередность, определяет само устроение дави человека, формирует дух народа, какой затем уже может претерпевать самые изумительные обращения, держа тем не менее нечто беспрерывное(«предсуществующее»). Формирование духа происходит путем излучения длиннейшей сути языка, его божественной сути. «Дух народа, в свою очередность, воплощается не всего в бытовании разговорного языка - однако и в обычаях, модах, ритуалах, сказаниях, образе жизни.
При отсутствии овеществленной "материальной" и живой поведенческой культуры первым оружием трансляции духа народа становится язык. Большинство россиян жительствует не на селе, не в теремах и не в общинах, не отмечает обычаев дедов - однако болтает по - русски. Доколе люд не разучились болтать, язык владеет резон для душевной жизни народа - он аккумулирует те функции, какие прежде исполняли няньки, дедки и козны, моды и ритуалы. Язык становится основным носителем духа народа, оттого настолько животрепещуще выяснять его смыслы».
Юрий Нечипоренко, исследуя слово "слово", вскрыл, что в древнерусском языке оно владело четыре значения: дарование речи, резон, мораль, послание.
1. Дарование речи - в этом значении присутствует зрелище о божественной благодати и благодарности за счастье владеть словом.
2. Резон -(то же резон, что и у греческого логос), "мысль" восходит к индоевропейскому meudh-, mudh- "стремиться, горячо хотеть". Древнерусское "идея, предложение, намерение".
3. Мораль - отметим древне-индийское ucyati - "является привычным, подходящим", "находит удовольствие".
4. Послание - "писать" значило "изображать что-либо путем вырезывания или с поддержкой красок, раскрашивать, ладить многокрасочным, пестрым".
Слово - это божественный дарование, в слове жрать резон, жрать мораль и прорисовка(пестрота). Слово владеет благочестивую, смысловую, учебную и художественную ипостаси. Слово будто молитва, слово будто дума, будто учение и будто жест составляются и сливаются в целостное СЛОВО.
Вот какую мощную могуществу, поддержку, огромное зажиточность вручает Господь люду посредством слова. Дудки, не того слова, массу какого мы привычно и как-нибудь выговариваем, не задумываясь о его резоне, на какое навито «культурным уровнем» бессчетно избыточного и неглубокого. Истинное СЛОВО жительствует в бабушкиных сказках, в маминых колыбельных, дедушкиных приговорках и прибаутках, в всенародных песнях и всенародной мудрости. Собственно это слово держит наши корни, ладит нас народом.
Сейчас, народ, проживая в городах, бессмертно занятый и поспешающий, ладящий гроши и карьеру; детвора, глазеющие на рекламы, видиоклипы, жуткие иноземные мульфильмы, ездящие к бабам всего на выходные, уже утилитарны абсолютно не слышат, не ощущают кровного слова, и оттого капля защищены традиционными оболочками(структурами)культуры. Теми структурами, какие отвечают за непременное возникновение всенародной дави. Ныне мы можем малозаметно разбить свои корни, запамятовать свои истоки в погоне за чужими идеалами. Собственно для того, что бы сохранить дух народа, "народную душу” вытекает уделять особое внимание развитию и воспитанию ребятенков оружиями всенародной педагогики, в особенности истинным кровным словом.
Важнецки, что у нас были бабки или дедушки, заливающиеся нам колыбельные песни, приговаривающие младенческие потешки, прибаутки, приговорки, повествующие сказки, выступающие в неодинаковые игры, когда родители были на работе. С поддержкой живого всенародного языка, пронизанного абсолютными разноуровненными резонами, мы смогли сохранить "народность” своей дави, смогли настроить свою генетическую память на найденную программу. Другое девало, как эта программа может быть востребована, реализована. Человек может выжить всю бытие, обладая найденными возможностями, однако, даже не думая о них, поскольку на эти возможности дудки запроса.
И наконец, пятое, что хотелось взговорить о генетической памяти и генетической информации. Психолог Николай Подхватилин – преподаватель кафедры клинической психологии Университета Российской академии образования, сотрудник Государственной академии инноваций, исследуя возможности личности, находящейся в состоянии самоуглубления(транса), замечает, что генетическая информация прет в себе некий энергетический потенциал.
В частности это подтверждается многими упоминаниями о диковинных битвах в древние времена. Былинный Илья Муромец, какой бился один-одинехонек с огромным вражьим силом, воплощает феномен древнеславянских войнов обращать своего противника в бегство еще до сражения, и временами даже круглые армии. Впопад Василий Ключевский описывает, будто Демьян Куденевич, жительствовавший в Переславле Русском в XII веке, "со слугой и пятью молодцами выезжал на круглое армия и обращал его в бегство, а один-одинехонек один выехал один-одинехонек, даже одетый по-домашнему, без шлема и панциря”. "Секрет” этого в том, - объясняет Подхватилин, - что, выезжая на поле битвы, воин-славянин ощущал возле с собой своих дедов, вполне реально ощущал их поддержку и ощущение этой силы, стоящей за ним, возле с ним, вкупе с ним, "считывали” нападающие - они инстинктивно ощущали себя уже одоленными и попросту летели с поля.
Энергопотенциал генной памяти также подтверждается медицинской, психотерапевтической практикой с применением гипноза, аутотреннинга, а также медитативными практиками – в состоянии самоуглубления, самосозерцания.
То жрать, если у человека активизируется генетическая память, какая ему далась от дедов, то – доколе маловразумительным для ученых образом – к нему переходят их силы.
Безусловно же, все возвышеннее взговоренное глядит к генетической памяти любого человека, к какой бы национальности он не относился. Генетическая память, особенности национального менталитета присущи всякому народу, и они обуславливают специфические фигуры его душевной культуры, народности его дави.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Топ новостей
Наши партнеры
Опрос
Как вам сайт?^