Атака мертвецов или русские не сдаются! (5 фото + текст)
Зачем болтают, что русские не сдаются?
В 1915 году мир с восхищением взирал на оборону Осовца, небольшой русской крепости в 23,5 км от тогдашней Восточной Пруссии. Основной задачей крепости было, будто катал участник обороны Осовца С. Хмельков, «преградить противнику скупейший и спокойнейший колея на Белосток… вынудить противника затерять времена или на ведение длительной осады, или на розыски обходных путей». Белосток – транспортный узел, взятие какого выказывало стезю на Вильно(Вильнюс), Гродно, Минск и Брест. Настолько что для немцев сквозь Осовец валялся скупейший колея в Россию.
Обогнуть твердыня было невозможно: она располагалась на берегах реки Бобры, контролируя всю округу, в округах – беспрерывные болота. «В этом районе почитай дудки дорог, больно капля поселений, раздельные дворы сообщаются между собой по речкам, каналам и узким тропам, – настолько описывало место издание Наркомата обороны СССР уже в 1939-м. – Противник не найдет тут ни дорог, ни жилья, ни закрытий, ни позиций для артиллерии».
Начальный нажим немцы предприняли в сентябре 1914-го: перекинув из Кенигсберга орудия большущего калибра, они бомбили твердыня шесть дней. А осада Осовца возникла в январе 1915-го и продолжалась 190 дней.
Немцы применили против крепости все свои новейшие достижения. Забросили знаменитые «Большущие Берты» – осадные орудия 420-мм калибра, 800-килограммовые снаряды коей проламывали двухметровые стальные и бетонные перекрытия. Воронка от такового взрыва была пять метров глубиной и пятнадцать в диаметре.
Немцы высчитали, что для насилия к сдаче крепости с гарнизоном в тысячу человек довольно двух таковских орудий и 24 часов методичной бомбардировки: 360 снарядов, всякие четыре минуты – залп. Под Осовец привезли четыре «Большущие Берты» и 64 иных мощных осадных орудия, итого 17 батарей.
Самый жуткий обстрел был в начале осады. «Противник 25 февраля отворил жар по крепости, довел его 27 и 28 февраля до ураганного и настолько продолжал крушить твердыня до 3 марта», – вспоминал С. Хмельков. По его подсчетам, за эту неделю ужасающего обстрела по крепости было выпущено 200-250 тысяч всего бедственных снарядов. А итого за времена осады – до 400 тысяч. «Кирпичные постройки разваливались, деревянные пламенели, легкие бетонные вручали огромные отколы в сводах и стенах; проволочная связь была оборвана, шоссе испорчено воронками; окопы и все усовершенствования на валах, будто то – козырьки, пулеметные гнезда, воздушные блиндажи – стирались с рыла земли». Над твердыней нависли тучи дыма и пыли. Вкупе с артиллерией твердыня бомбили немецкие аэропланы.
«Жуток был внешность крепости, вся твердыня была обволочена дымом, сквозь какой то в одном, то в дружком месте выбивались огромные огненные языки от взрыва снарядов; столбы земли, воды и круглые деревья летели ввысь; земля вздрагивала, и виделось, что ничто не может вынести такового ураганного жара. Впечатление было таково, что ни один-одинехонек человек не выйдет круглым из этого урагана жара и железа», – настолько катали зарубежные корреспонденты.
Командование, полагая, что спрашивает почитай невозможного, выканючивало адвокатов крепости продержаться алкая бы 48 часов. Твердыня стояла еще полгода. А наши артиллеристы во времена той адовой бомбардировки умудрились даже подбить две «Большущие Берты», ахово замаскированные противником. Попутно подорвали и строй боеприпасов.
6 августа 1915-го стало для адвокатов Осовца черным днем: для уничтожения гарнизона немцы применили отравляющие газы. Газовую атаку они кухарили скрупулезно, терпеливо выжидая надобного ветра. Раскатали 30 газовых батарей, несколько тысяч баллонов. 6 августа в 4 утра на русские позиции потек темно-зеленый мга смеси хлора с бромом, добившийся их за 5-10 минут. Газовая вал 12-15 метров в вышину и шириной 8 км влезла на глубину до 20 км. Противогазов у адвокатов крепости не было.
«Все живое на разинутом духе на плацдарме крепости было отравлено насмерть, – вспоминал участник обороны. – Вся зелень в крепости и в кратчайшем районе по пути движения газов была изничтожена, листья на деревьях пожелтели, свертелись и опали, мурава почернела и возлегла на землю, лепестки цветов облетели. Все медные объекты на плацдарме крепости – части орудий и снарядов, умывальники, баки и прочее – накрылись гладким изумрудным пластом окиси хлора; объекты продовольствия, хранящиеся без герметической укупорки – мясо, масло, сало, овощи, очутились отравленными и непригодными для употребления». «Полуотравленные влачились назад, – это уже иной автор, – и, томимые жаждой, нагибались к ключам воды, однако тут на басистых местах газы задерживались, и вторичное отравление вело к смерти».
Германская артиллерия вновь отворила массированный жар, вдогон за огневым валом и газовым облаком на штурм русских авангардных позиций двинулись 14 батальонов ландвера – а это не менее семи тысяч пехотинцев. На авангардный после газовой атаки в живых оставалось вряд ли вяще сотни адвокатов. Осужденная твердыня, виделось, уже была в немецких десницах. Однако когда германские цепи приблизились к окопам, из густо-зеленого хлорного тумана на них обрушилась... контратакующая русская пехота. Зрелище было ужасающим: бойцы выступали в штыковую с рылами, обмотанными ветошками, сотрясаясь от жуткого кашля, буквально выплевывая кусы воздушных на обагренные гимнастерки. Это были останки 13-й роты 226-го пехотного Землянского полка, чуть вяще 60 человек. Однако они ввергли противника в подобный ужас, что германские пехотинцы, не встретив боя, ринулись назад, затаптывая дружок дружка и повисая на собственных проволочных заграждениях. И по ним с обволоченных хлорными клубами русских батарей стала гвоздить, виделось, уже конченая артиллерия. Несколько десятков полуживых русских бойцов обратили в бегство три германских пехотных полка!Ничего подобного мировое военное искусство не осведомило. Это сражение ввалится в историю будто «атака мертвецов».
Осовец русские войска все же бросили, однако запоздалее и по приказу командования, когда его оборона затеряла резон. Эвакуация крепости – тоже образец героизма. Потому будто вывозить все из крепости пришлось по ночам, днем шоссе на Гродно было невылазно: его беспрестанно бомбили немецкие аэропланы. Однако ворогу не бросили ни патрона, ни снаряда, ни даже банки консервов. Всякое орудие тянули на лямках 30-50 артиллеристов или ополченцев. В ночь на 24 августа 1915 года русские саперы подорвали все, что уцелело от немецкого жара, и лишь несколько дней спустя немцы решились занять руины.
В 1915 году мир с восхищением взирал на оборону Осовца, небольшой русской крепости в 23,5 км от тогдашней Восточной Пруссии. Основной задачей крепости было, будто катал участник обороны Осовца С. Хмельков, «преградить противнику скупейший и спокойнейший колея на Белосток… вынудить противника затерять времена или на ведение длительной осады, или на розыски обходных путей». Белосток – транспортный узел, взятие какого выказывало стезю на Вильно(Вильнюс), Гродно, Минск и Брест. Настолько что для немцев сквозь Осовец валялся скупейший колея в Россию.
Обогнуть твердыня было невозможно: она располагалась на берегах реки Бобры, контролируя всю округу, в округах – беспрерывные болота. «В этом районе почитай дудки дорог, больно капля поселений, раздельные дворы сообщаются между собой по речкам, каналам и узким тропам, – настолько описывало место издание Наркомата обороны СССР уже в 1939-м. – Противник не найдет тут ни дорог, ни жилья, ни закрытий, ни позиций для артиллерии».
Начальный нажим немцы предприняли в сентябре 1914-го: перекинув из Кенигсберга орудия большущего калибра, они бомбили твердыня шесть дней. А осада Осовца возникла в январе 1915-го и продолжалась 190 дней.
Немцы применили против крепости все свои новейшие достижения. Забросили знаменитые «Большущие Берты» – осадные орудия 420-мм калибра, 800-килограммовые снаряды коей проламывали двухметровые стальные и бетонные перекрытия. Воронка от такового взрыва была пять метров глубиной и пятнадцать в диаметре.
Немцы высчитали, что для насилия к сдаче крепости с гарнизоном в тысячу человек довольно двух таковских орудий и 24 часов методичной бомбардировки: 360 снарядов, всякие четыре минуты – залп. Под Осовец привезли четыре «Большущие Берты» и 64 иных мощных осадных орудия, итого 17 батарей.
Самый жуткий обстрел был в начале осады. «Противник 25 февраля отворил жар по крепости, довел его 27 и 28 февраля до ураганного и настолько продолжал крушить твердыня до 3 марта», – вспоминал С. Хмельков. По его подсчетам, за эту неделю ужасающего обстрела по крепости было выпущено 200-250 тысяч всего бедственных снарядов. А итого за времена осады – до 400 тысяч. «Кирпичные постройки разваливались, деревянные пламенели, легкие бетонные вручали огромные отколы в сводах и стенах; проволочная связь была оборвана, шоссе испорчено воронками; окопы и все усовершенствования на валах, будто то – козырьки, пулеметные гнезда, воздушные блиндажи – стирались с рыла земли». Над твердыней нависли тучи дыма и пыли. Вкупе с артиллерией твердыня бомбили немецкие аэропланы.
«Жуток был внешность крепости, вся твердыня была обволочена дымом, сквозь какой то в одном, то в дружком месте выбивались огромные огненные языки от взрыва снарядов; столбы земли, воды и круглые деревья летели ввысь; земля вздрагивала, и виделось, что ничто не может вынести такового ураганного жара. Впечатление было таково, что ни один-одинехонек человек не выйдет круглым из этого урагана жара и железа», – настолько катали зарубежные корреспонденты.
Командование, полагая, что спрашивает почитай невозможного, выканючивало адвокатов крепости продержаться алкая бы 48 часов. Твердыня стояла еще полгода. А наши артиллеристы во времена той адовой бомбардировки умудрились даже подбить две «Большущие Берты», ахово замаскированные противником. Попутно подорвали и строй боеприпасов.
6 августа 1915-го стало для адвокатов Осовца черным днем: для уничтожения гарнизона немцы применили отравляющие газы. Газовую атаку они кухарили скрупулезно, терпеливо выжидая надобного ветра. Раскатали 30 газовых батарей, несколько тысяч баллонов. 6 августа в 4 утра на русские позиции потек темно-зеленый мга смеси хлора с бромом, добившийся их за 5-10 минут. Газовая вал 12-15 метров в вышину и шириной 8 км влезла на глубину до 20 км. Противогазов у адвокатов крепости не было.
«Все живое на разинутом духе на плацдарме крепости было отравлено насмерть, – вспоминал участник обороны. – Вся зелень в крепости и в кратчайшем районе по пути движения газов была изничтожена, листья на деревьях пожелтели, свертелись и опали, мурава почернела и возлегла на землю, лепестки цветов облетели. Все медные объекты на плацдарме крепости – части орудий и снарядов, умывальники, баки и прочее – накрылись гладким изумрудным пластом окиси хлора; объекты продовольствия, хранящиеся без герметической укупорки – мясо, масло, сало, овощи, очутились отравленными и непригодными для употребления». «Полуотравленные влачились назад, – это уже иной автор, – и, томимые жаждой, нагибались к ключам воды, однако тут на басистых местах газы задерживались, и вторичное отравление вело к смерти».
Германская артиллерия вновь отворила массированный жар, вдогон за огневым валом и газовым облаком на штурм русских авангардных позиций двинулись 14 батальонов ландвера – а это не менее семи тысяч пехотинцев. На авангардный после газовой атаки в живых оставалось вряд ли вяще сотни адвокатов. Осужденная твердыня, виделось, уже была в немецких десницах. Однако когда германские цепи приблизились к окопам, из густо-зеленого хлорного тумана на них обрушилась... контратакующая русская пехота. Зрелище было ужасающим: бойцы выступали в штыковую с рылами, обмотанными ветошками, сотрясаясь от жуткого кашля, буквально выплевывая кусы воздушных на обагренные гимнастерки. Это были останки 13-й роты 226-го пехотного Землянского полка, чуть вяще 60 человек. Однако они ввергли противника в подобный ужас, что германские пехотинцы, не встретив боя, ринулись назад, затаптывая дружок дружка и повисая на собственных проволочных заграждениях. И по ним с обволоченных хлорными клубами русских батарей стала гвоздить, виделось, уже конченая артиллерия. Несколько десятков полуживых русских бойцов обратили в бегство три германских пехотных полка!Ничего подобного мировое военное искусство не осведомило. Это сражение ввалится в историю будто «атака мертвецов».
Осовец русские войска все же бросили, однако запоздалее и по приказу командования, когда его оборона затеряла резон. Эвакуация крепости – тоже образец героизма. Потому будто вывозить все из крепости пришлось по ночам, днем шоссе на Гродно было невылазно: его беспрестанно бомбили немецкие аэропланы. Однако ворогу не бросили ни патрона, ни снаряда, ни даже банки консервов. Всякое орудие тянули на лямках 30-50 артиллеристов или ополченцев. В ночь на 24 августа 1915 года русские саперы подорвали все, что уцелело от немецкого жара, и лишь несколько дней спустя немцы решились занять руины.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Топ новостей
Наши партнеры
Опрос
Как вам сайт?^