Некрофил
...Когда мне лет 9-10 было, с зюйдов, с Крыма, возникла нужда выслать меня одного в Москву. Давай, настолько вышло, нестыковка какая-то у родителей вышла. Субъекта, баба меня в Крыму на поезд содит, а родители в Москве - снимают. Между этими двумя событиями - суть вяще суток недеццкой поездошной воли...
...Давай, совсем-то одного выдать - это никто бы не решился. Старший брат здешнего мужика, у какого мы несколько лет сплошь комнатею в доме на море снимали, будто один в Москву засобирался, согласился в стезе за мной приглядеть. Все ж - не абсолютно посторонний человек, несколько лет ведомый. Дядя Юра - Хохол. Он настолько всем и представлялся - Хохол. Развеселый, шибутной, балагур и дербалызнуть не балда. Мне он был больно симпатичен, в попутчики, хе-хе.
...Длительно мудрили с билетами, меняли их как-то, кому-то бабла накидывали, чтоб в итоге очутиться с ним в одном поезде-одном купе. Отдаленнее уже проще: взволнованная баба провожает на перроне раздувшегося от важности "взрослого" мероприятия и посуровевшего от свалившейся воли внука, дядя Юра грузит вещи, даются заключительные напутствия - чтоб из купе - не ногой, и настолько отдаленнее. Наконец, поезд, содрогнувшись всеми суставами - двинулся...
...Вряд поехали, дядя Юра постановил меня напитать, отхватив нехитрый путевой хавчик: курицу, огурчики-помидорчики, хлеб, сало, вареные яйца каких-то чудовищных размеров(запоздалее выяснилось, что это толи утиные, толи гусиные), домашний паштет с оригинальным званием "третьего дня кабанчика кололи", в банке, столь же чудовищно неаппетитный на внешность, сколь же - офигительно лакомый, домашние же котлеты, с того же кабанчика наверченные, соль, лук и прочее, что надеется в таковских случаях.
Закусили. Познакомились с попутчиками: нашими соседями по купе очутился военный, с танками в петлицах, гладкий и антипатичный, с багряной ряшкой рыла человека, знающего толк в выпивке, и - баба лет тридцати-тридцати двух, развеселая белозубая балаболка, с первой же минуты ставшая строить глазки военному(отчего-то дядя Юра, хоть и был, на мой взор, намного привлекательнее - поджарый, загорелый, сухощавый, ее не заинтересовал абсолютно - может, постановила, что я его сын, мож, ещё зачем).
После непродолжительной однако плотной трапезы дядя Юра, галантно попросив даму привстать, отхватил из-под исподней шконки две здоровенные канистры с домашним вином, и сделал обществу недвусмысленное предложение. Общество не нашло предлога отказать дяде Юре. Ряшка танкиста прям-таки заалела маковым цветом от предвкушения тороватой выпивки, ага ещё и - халявной, баба тоже азбука щебетать веселей. Мне, в могуществу возраста, не наливали, ага я и без того был уже почитай безоблачен, а после того, будто на каком-то полустанке, где стояли минут пять, дядя Юра, рискуя, умудрился сгонять сквозь пути и взять мне плетку спелой черешни(настолько торгашки обвивали клюку черешинами, будто косу. Не знаю, будто зовется, однако сто лет такового не видал уже), и - петушка на палочке, на возвратном пути проскочив в опасной близости двух выступающих навстречу дружок дружку длиннющих составов - купольное ощущение абсолютного младенческого счастья бесповоротно сомкнулось надобно мной!)))
Они выпивали, а я прогуливался по вагону. Всем окрестным детишкам я рассказал, что еду - один-одинехонек, потому что - взрослый. Детвора моего возраста, каких родители дрожали отпускать отдаленнее туалета, вливались в депрессуху от моего гордого рассказа...
Сходил в вагон-ресторан(он был соседним), и, имитируя старшим парням, опамятовавшимся передо мной, оглушил буфетчика фразой, произнесенной басом: "Пожрать-то у вас чо-нить жрать??" - давай и настолько отдаленнее.
От периодических заглядываний в купе у меня в памяти остались будто фотографии, запечатлевшие самые естественные моменты жизни: вот дядя Юра и военный, обнявшись, заливаются какую-то заунывную украинскую песню, аккуратнее - заливается дядя Юра, военный же подрыкивает на басах, а дама, навыворот, повизгивает сопрано.
...А вот они уже, заголив до локтя десницы и очистив стол, сцепились, кто кого возложит - арм-рестлинг, будто, щас зовется. Тогда болтали проще - на локотках колотиться. Военный сопит, он гладкий, однако - рыхлый, а дядя Юра худой, однако - жилистый. Дама валяется за военного, и дядя Юра выигрывает итого два раза из трех, дабы вояке не было обидно...
...А вот военный стоит перед дамой на одном колене, в кителе, с фуражкой на локте, целует ей, гогочущей, десницы и болтает какой-то ахинея. Дядя Юра с усмешкой взирает на все это девало.
...А вот дядя Юра со заливающимися буркалами сходит из купе, а вояка кидается на бабу в танковой атаке, и они начинают слюняво целоваться - дверь купе закрывается перед моим носом...
На исходе первой канистры бражка затеряла одного собутыльника: дама набралась, и банально - уснула. Прям где сидела, на исподней полке. Ее уложили, и - отряд не заприметил утраты бойца: лишь к стеночке подомашнее придвинули, и дяди продолжили возлияния.
Когда почали вторую канистру, вояка, безуспешно пробуя сконцентрировать разбегающиеся по безбрежной роже бельма в одну точку, и в эту же точку изловить дядю Юру, вдруг ахово слушающимся языком осведомился у него:
- А... ты... не воз...возражайешь... если я... ее... того... ТРАХНУ!- и показал себе за горбу, где покоилась безмятежно наша попутчица.
- Ага мне похеру!- безмятежно откликнулся дядя Юра. - Раскалывай она не против - плодитесь и множьтесь!
...Танкист хмуро осушил стакан, прислушался к себе, потупив ещё с минуту, и, восстав, безапеляционно взялся стягивать с себя штаны.
- Э, э!Ты чо, ёп!Обожди хоть заголяться-то, доколе мы не вышли. Пойдем, Павел Егорович!- адресовался дядя Юра ко мне. Заалев ушами от такового уважительного к себе взаимоотношения, я солидно кивнул и - солидно же вышел из купе. Хоть и абсолютно не осмыслил, о чем там выступала выговор, и зачем это военный, в предверии большенный остановки, в семь часов повечера постановил штаны освободить?- дрыхать, видаемо, ложиться собрался!
...Впоследствии мы стояли в коридоре с дядей Юрой, и он что-то объяснял мне про сопки, про то, будто что-то там промышляют разинутым методом, впоследствии - находили вагоны в идущих составах, впоследствии, в самом деле, была большущая остановка, и мы(я)ел пирожки и мороженное, запивая все это чертовски теплым лимонадом - вообщем, было больно здорово и весело!
...Образцово сквозь час мы вернулись в купе, застигнув там картину маслом: наш боец, нагой от пяток до мамона, однако при этом - в кителе, возлежал на не менее обнаженной попутчице, оба обнимали дружок дружка, и, трогательно, дрыхали. Мучно-белые бугры прямо-таки неблагопристойного размера задницы танкиста, торовато обмётанной прыщами, слегка покачивались в такт изрезанному дыханию...
- Ёп!Что ж ты форму-то позоришь, танкист ёпарный, веяло тебе между булок!- дядя Юра взялся его расталкивать.
- Э-у-у-уэ-э-э!! - нечленораздельно, однако враждебно сформулировал свою дума танкист, не выказывая глаз, и махнул десницей. Со стола что-то упало. Тут дядя Юра вспомянул обо мне, заприметив, что куда более внимательно я норовлю рассмотреть разинутые детали дамы под танкистом.
- Пашка!А давай - геть отседа!В коридоре постой, доколе я этого борова наверх закину!- нацепив себе на морду рыла целомудренное добродетель - не очень-то и хотелось!- я вышел в коридор...
...За окном поезда абсолютно стемнело. Сквозь кратковременное времена слегка запыхавшийся дядя Юра позвал меня в купе. Ввалившись, завидел те же бугры жопы танкиста, однако уже - на верхней полке, и внимательно укрытую дядей Юрой даму - на исподней.
- Все, Пашка, вручай дрыхать. Поздно уже. Ты внизу, я - наверху!- скомандовал дядя Юра, и, разоблачась до пояса(я поспел завидеть солидную коллекцию татуировок на загорелом торсе, что в те времена однозначно вручало осмыслить - бытие у человека была о-очень не безыскусный и занимательной!), проворной обезьяной вскарабкался наверх.
Дрыхать - настолько дрыхать. Мы люд солдатские, дисциплинированные. Ага и пора уже, что болтать. Свертелся калачиком на исподней полке, и, не поспел ещё даже покумекать о чем-либо, всего в окно поспел заприметить небосвод астральное, и - огромные миры со всеми вселенными рухнули на меня невесомой, радостной, безшумной полусонной махиной. Я - уснул...
...Очнулся я среди ночи - от невозможной попросту вони!Разило говном. Человечьим. Однако разило настолько, что било бельма в наглухо захлопнутом купе. Мне показалось, что атмосфера загустел и стал осязаем. На миг я даже напугался, что мы щас все задохнемся. Закашлялся, и почувствовал пароксизм подкатывающей тошноты...
- Дядя Юра!- захрипел я снизу, пробуя побороть подступивший спазм. Сверху заворочались: дядя Юра, талантом, что дрых беспробудно(сам-то тоже немало дербалызнул)- очнулся, и заматерился шепотом. Вал невозможного зловония сервировала и его. Он свесил кудлатую голову в ход, осведомился спросонья: - Ты, чтоль, обделался, поросенок?! - я даже оскорбиться не поспел на таковое гипотеза, всего головой в мгле усиленно замотал.
- Бляха-муха, в пасть тебя и... - виртуозно заматерился, уже не почитаясь с моим наличием, дядя Юра. В ходе возникли две ноги. Зажегся свет.
- Бля-а!! Танкист!!!Ага давай ёп-твою-в-буденовку-душу-мать!Ты что ж, сука, срёшь, будто динозавр, ёперный твой арена?!?! Давай, бля-а... пиздец... Эй!Вставай вручай, ёбарь обосратый!- дядя Юра кое-какое времена бил его за плечо, пробуя пробудить, однако бойко осмыслил, что это невозможно, и, бросив разинутой дверь, не вынеся запаха, бежал куда-то.
...Чета кубов сравнительно свежего духа, ворвавшегося сквозь дверь, сделала бытие капельку воздушнее, дурнота отступила. Баба на соседней полке дрыхала, будто бездушная, никакой аромат ее не взимал, и если бы не периодические всхрапывания - опасения за ее бытие надобно было бы проявлять всерьез. Все-таки, под танкистом была, не шутка...
Вернулся дядя Юра с проводником. Вкупе, оба - злющие, будто бесы, оба - заспанные, стали вытаскивать из-под танкиста все засратое, а тот всего радостно оскалялся во сне, все вяще вливаясь в малолетство. При облике того, во что обернулась простынь, вожатый завернул таковскую матерную руладу в голос, что даже не особо сдерживавший себя в моем наличии матершинник дядя Юра(он матом не ругался, он им беседовал)- сделал ему замечание.
Продолжая сопутствовать все свои деяния изобильной матерной руганью полушепотом(я истово расширял лексикон!) - все скинули куда-то, и даже подсунули под вояку какое-то подобие новоиспеченной простыни. Впоследствии вожатый своим плутоватым ключом приоткрыл нам доселе герметично захлопнутое окно - стало абсолютно важнецки!Свежий ночной атмосфера центральной полосы России ворвался в купе, переменив кошмарную зловоние запахами августовских трав и ночной полыни...
- Все, бляха, дрыхать!- вновь скомандовал уже сам себе дядя Юра, выключил свет и полез наверх.
На сей один уснуть настолько бойко не вышло: я был взбудоражен происшествием, видя, будто я буду в рылах повествовать своим корешам дворовым про эту поездку - начиная с того, что она вся таковая самостоятельная, и заканчивая ночным происшествием. Декламируя про себя, я как-то малозаметно сводил к нулю роль дяди Юры, и получалось уже настолько, что, вроде будто, я, а не он, принимал самое деятельное участие во всех событиях - и проводника кликал, и простыню из под засранца выдергивал, и - я поспел минут за двадцать придумать себе стока приключений, что Жюль Верн удавился бы от зависти!Уже, вроде бы, и дрался я с танкистом, и на локотках его побеждал, и чо тока не прокатилось за это времена в младенческой фантазии!))
Наконец, вымотанный этими радостными думами, я вновь уснул.
Не тут-то было!Безумная ночь не собиралась кончаться!Ныне, неожиданно, очнулась дама сердца танкиста. Кое-какое времена она с трудом осознавала себя: где она жрать, зачем беспроглядно, зачем - нагая, и что это барабанит за окном настолько ритмично?А когда просевшей памяти был сделан абсолютный ресет - дама вскрыла себя обсчещенной, о чем и завопила на тяни вагон, отчего-то накинувшись собственно на дядю Юру!Тот, очнувшись в очередной один, отреагировал забавно:
- Шо?! Опять - УСРАЛСЯ?!?! Давай, я его, сцуку, щас в противотанкового ежа деноминирую, блядь!- и стал слезать с полки. Дама бросилась на него, капля что разумеющего, с кулаками... Однако ситуации не дали развиться: соседи и справа, и слева, уже попросту охуев от подобный пиздадельности нашего купе, забарабанили в стены, некто сгонял за проводником, и вожатый(угадайте, с какой фразой он опамятовался?Верно: "Шо, ОПЯТЬ УСРАЛСЯ?!?!")), будто тот лесник, опамятовавшись - раздал люлей всем, без разбору, и больно матерно. А кроме того, напоследок, он заявил, что ежели ещё хоть один-одинехонек писк из нашего купе до утра он услышит, то - немедля будит линейный одеяние, и - сгружает нас всех вкупе с засранцем под Курском!И "ебитесь вы все - конями!" закончил свою угрозу речистый вожатый. Впопад, на этой его фразе наш озорник танковых сильев вдруг громогласно впустил жестокие вихри, и радостно давя лыбу во сне, зачмокал губами, видаемо, дивясь потрясающей акустике нынешних купейных вагонов. Дяди внизу замолкли и напружились, в ожидании продолжения, какого, слава Будде, в этот один не последовало...
...Доругивались уже шепотом. Шепотом же дядя Юра вбил даме, что все претензии - вон тому, пованивающему, в петлицах, с соседней полки. А заодно пояснил традиционное, про "сучка не взалкает - кобелек не вскочет", и ваще, все, что он кумекает о дамах, какие вначале вовсю глазки строют и целуются взасос, а впоследствии возмущаются, что их, де, королев таковских - выебать изволили...
Наконец, настало утро. Поезд подползал к Москве. Вояка очнулся прежде, и дядя Юра поспел ему тоже поведать о событиях ночи, а равновелико будто и о том, что он кумекает о нашей армии ваще и ее танковых сильях - в частности, когда представитель оных способен усраться с канистры вина. Вояка, сконфузившись, напрямик с верхней полки сиганул в туалет, оттуда - в тамбур, где и продислоцировался до самого того момента, когда поезд, натужно лязгая, подтащил свое дряхлое тело, наконец, к перрону одного из вокзалов столицы нашей Отчизны. В купе он ввалился, когда люд уже вылезали из вагона, за штуками. Однако тут его дожидались:
БАЦ!!!!!! -...Охуенной звонкости оплеуха ожидала нашего героя от разъяренной фурии - люд в коридоре заоборачивались на звук!
- НЕКРОФИЛ!! НЕКРОФИЛ В ПОГОНАХ!!!! - а сквозь ватагу выходящих к купе нашему уже, нарушая свою должностные обязанности(должен провожать пассажиров на выходе, раздавая билетики командированным для отчетов)и пыхтя, будто паровой каток, - несся на всех четах вожатый, спрашивать сатисфакции за поруганную простынь.
- Паш, пойдем отсюда, там мама с папой тебя заждались уже!- взял меня за десницу дядя Юра...
* * *
Родители не видали меня почитай месяц - с бабкой жительствовал. После традиционных экстазов(Ой, подрос-то будто!Ой, вытянулся!Ой, абсолютно взрослый стал, сынок!) и ответных телячьих нежностей, сына в нетерпении задал начальный проблема:
- Мам, а кто подобный - некрофил?!
- О, Господи!- взговорила мама, взявшись за сердце и посмотрев на папу. Батька, в свою очередность, выразительно посмотрел на дядю Юру, стоявшего возле. Дядя Юра заёрзал: - Та-а... дама одна, в купе, с отпуска ехала, все с мужиком ругалась... Вот таковским вот его величала, ага... - поскольку взговоренное было, в всеобщем, правдой(не считая провороненных деталей), я покивал головой. Проблема сочли исчерпанным, а тему постановили замять.))
Смысл этого слова я выведал бессчетно запоздалее... И тока тогда - посмеялся над своими этими воспоминаниями по-настоящему.
...Давай, совсем-то одного выдать - это никто бы не решился. Старший брат здешнего мужика, у какого мы несколько лет сплошь комнатею в доме на море снимали, будто один в Москву засобирался, согласился в стезе за мной приглядеть. Все ж - не абсолютно посторонний человек, несколько лет ведомый. Дядя Юра - Хохол. Он настолько всем и представлялся - Хохол. Развеселый, шибутной, балагур и дербалызнуть не балда. Мне он был больно симпатичен, в попутчики, хе-хе.
...Длительно мудрили с билетами, меняли их как-то, кому-то бабла накидывали, чтоб в итоге очутиться с ним в одном поезде-одном купе. Отдаленнее уже проще: взволнованная баба провожает на перроне раздувшегося от важности "взрослого" мероприятия и посуровевшего от свалившейся воли внука, дядя Юра грузит вещи, даются заключительные напутствия - чтоб из купе - не ногой, и настолько отдаленнее. Наконец, поезд, содрогнувшись всеми суставами - двинулся...
...Вряд поехали, дядя Юра постановил меня напитать, отхватив нехитрый путевой хавчик: курицу, огурчики-помидорчики, хлеб, сало, вареные яйца каких-то чудовищных размеров(запоздалее выяснилось, что это толи утиные, толи гусиные), домашний паштет с оригинальным званием "третьего дня кабанчика кололи", в банке, столь же чудовищно неаппетитный на внешность, сколь же - офигительно лакомый, домашние же котлеты, с того же кабанчика наверченные, соль, лук и прочее, что надеется в таковских случаях.
Закусили. Познакомились с попутчиками: нашими соседями по купе очутился военный, с танками в петлицах, гладкий и антипатичный, с багряной ряшкой рыла человека, знающего толк в выпивке, и - баба лет тридцати-тридцати двух, развеселая белозубая балаболка, с первой же минуты ставшая строить глазки военному(отчего-то дядя Юра, хоть и был, на мой взор, намного привлекательнее - поджарый, загорелый, сухощавый, ее не заинтересовал абсолютно - может, постановила, что я его сын, мож, ещё зачем).
После непродолжительной однако плотной трапезы дядя Юра, галантно попросив даму привстать, отхватил из-под исподней шконки две здоровенные канистры с домашним вином, и сделал обществу недвусмысленное предложение. Общество не нашло предлога отказать дяде Юре. Ряшка танкиста прям-таки заалела маковым цветом от предвкушения тороватой выпивки, ага ещё и - халявной, баба тоже азбука щебетать веселей. Мне, в могуществу возраста, не наливали, ага я и без того был уже почитай безоблачен, а после того, будто на каком-то полустанке, где стояли минут пять, дядя Юра, рискуя, умудрился сгонять сквозь пути и взять мне плетку спелой черешни(настолько торгашки обвивали клюку черешинами, будто косу. Не знаю, будто зовется, однако сто лет такового не видал уже), и - петушка на палочке, на возвратном пути проскочив в опасной близости двух выступающих навстречу дружок дружку длиннющих составов - купольное ощущение абсолютного младенческого счастья бесповоротно сомкнулось надобно мной!)))
Они выпивали, а я прогуливался по вагону. Всем окрестным детишкам я рассказал, что еду - один-одинехонек, потому что - взрослый. Детвора моего возраста, каких родители дрожали отпускать отдаленнее туалета, вливались в депрессуху от моего гордого рассказа...
Сходил в вагон-ресторан(он был соседним), и, имитируя старшим парням, опамятовавшимся передо мной, оглушил буфетчика фразой, произнесенной басом: "Пожрать-то у вас чо-нить жрать??" - давай и настолько отдаленнее.
От периодических заглядываний в купе у меня в памяти остались будто фотографии, запечатлевшие самые естественные моменты жизни: вот дядя Юра и военный, обнявшись, заливаются какую-то заунывную украинскую песню, аккуратнее - заливается дядя Юра, военный же подрыкивает на басах, а дама, навыворот, повизгивает сопрано.
...А вот они уже, заголив до локтя десницы и очистив стол, сцепились, кто кого возложит - арм-рестлинг, будто, щас зовется. Тогда болтали проще - на локотках колотиться. Военный сопит, он гладкий, однако - рыхлый, а дядя Юра худой, однако - жилистый. Дама валяется за военного, и дядя Юра выигрывает итого два раза из трех, дабы вояке не было обидно...
...А вот военный стоит перед дамой на одном колене, в кителе, с фуражкой на локте, целует ей, гогочущей, десницы и болтает какой-то ахинея. Дядя Юра с усмешкой взирает на все это девало.
...А вот дядя Юра со заливающимися буркалами сходит из купе, а вояка кидается на бабу в танковой атаке, и они начинают слюняво целоваться - дверь купе закрывается перед моим носом...
На исходе первой канистры бражка затеряла одного собутыльника: дама набралась, и банально - уснула. Прям где сидела, на исподней полке. Ее уложили, и - отряд не заприметил утраты бойца: лишь к стеночке подомашнее придвинули, и дяди продолжили возлияния.
Когда почали вторую канистру, вояка, безуспешно пробуя сконцентрировать разбегающиеся по безбрежной роже бельма в одну точку, и в эту же точку изловить дядю Юру, вдруг ахово слушающимся языком осведомился у него:
- А... ты... не воз...возражайешь... если я... ее... того... ТРАХНУ!- и показал себе за горбу, где покоилась безмятежно наша попутчица.
- Ага мне похеру!- безмятежно откликнулся дядя Юра. - Раскалывай она не против - плодитесь и множьтесь!
...Танкист хмуро осушил стакан, прислушался к себе, потупив ещё с минуту, и, восстав, безапеляционно взялся стягивать с себя штаны.
- Э, э!Ты чо, ёп!Обожди хоть заголяться-то, доколе мы не вышли. Пойдем, Павел Егорович!- адресовался дядя Юра ко мне. Заалев ушами от такового уважительного к себе взаимоотношения, я солидно кивнул и - солидно же вышел из купе. Хоть и абсолютно не осмыслил, о чем там выступала выговор, и зачем это военный, в предверии большенный остановки, в семь часов повечера постановил штаны освободить?- дрыхать, видаемо, ложиться собрался!
...Впоследствии мы стояли в коридоре с дядей Юрой, и он что-то объяснял мне про сопки, про то, будто что-то там промышляют разинутым методом, впоследствии - находили вагоны в идущих составах, впоследствии, в самом деле, была большущая остановка, и мы(я)ел пирожки и мороженное, запивая все это чертовски теплым лимонадом - вообщем, было больно здорово и весело!
...Образцово сквозь час мы вернулись в купе, застигнув там картину маслом: наш боец, нагой от пяток до мамона, однако при этом - в кителе, возлежал на не менее обнаженной попутчице, оба обнимали дружок дружка, и, трогательно, дрыхали. Мучно-белые бугры прямо-таки неблагопристойного размера задницы танкиста, торовато обмётанной прыщами, слегка покачивались в такт изрезанному дыханию...
- Ёп!Что ж ты форму-то позоришь, танкист ёпарный, веяло тебе между булок!- дядя Юра взялся его расталкивать.
- Э-у-у-уэ-э-э!! - нечленораздельно, однако враждебно сформулировал свою дума танкист, не выказывая глаз, и махнул десницей. Со стола что-то упало. Тут дядя Юра вспомянул обо мне, заприметив, что куда более внимательно я норовлю рассмотреть разинутые детали дамы под танкистом.
- Пашка!А давай - геть отседа!В коридоре постой, доколе я этого борова наверх закину!- нацепив себе на морду рыла целомудренное добродетель - не очень-то и хотелось!- я вышел в коридор...
...За окном поезда абсолютно стемнело. Сквозь кратковременное времена слегка запыхавшийся дядя Юра позвал меня в купе. Ввалившись, завидел те же бугры жопы танкиста, однако уже - на верхней полке, и внимательно укрытую дядей Юрой даму - на исподней.
- Все, Пашка, вручай дрыхать. Поздно уже. Ты внизу, я - наверху!- скомандовал дядя Юра, и, разоблачась до пояса(я поспел завидеть солидную коллекцию татуировок на загорелом торсе, что в те времена однозначно вручало осмыслить - бытие у человека была о-очень не безыскусный и занимательной!), проворной обезьяной вскарабкался наверх.
Дрыхать - настолько дрыхать. Мы люд солдатские, дисциплинированные. Ага и пора уже, что болтать. Свертелся калачиком на исподней полке, и, не поспел ещё даже покумекать о чем-либо, всего в окно поспел заприметить небосвод астральное, и - огромные миры со всеми вселенными рухнули на меня невесомой, радостной, безшумной полусонной махиной. Я - уснул...
...Очнулся я среди ночи - от невозможной попросту вони!Разило говном. Человечьим. Однако разило настолько, что било бельма в наглухо захлопнутом купе. Мне показалось, что атмосфера загустел и стал осязаем. На миг я даже напугался, что мы щас все задохнемся. Закашлялся, и почувствовал пароксизм подкатывающей тошноты...
- Дядя Юра!- захрипел я снизу, пробуя побороть подступивший спазм. Сверху заворочались: дядя Юра, талантом, что дрых беспробудно(сам-то тоже немало дербалызнул)- очнулся, и заматерился шепотом. Вал невозможного зловония сервировала и его. Он свесил кудлатую голову в ход, осведомился спросонья: - Ты, чтоль, обделался, поросенок?! - я даже оскорбиться не поспел на таковое гипотеза, всего головой в мгле усиленно замотал.
- Бляха-муха, в пасть тебя и... - виртуозно заматерился, уже не почитаясь с моим наличием, дядя Юра. В ходе возникли две ноги. Зажегся свет.
- Бля-а!! Танкист!!!Ага давай ёп-твою-в-буденовку-душу-мать!Ты что ж, сука, срёшь, будто динозавр, ёперный твой арена?!?! Давай, бля-а... пиздец... Эй!Вставай вручай, ёбарь обосратый!- дядя Юра кое-какое времена бил его за плечо, пробуя пробудить, однако бойко осмыслил, что это невозможно, и, бросив разинутой дверь, не вынеся запаха, бежал куда-то.
...Чета кубов сравнительно свежего духа, ворвавшегося сквозь дверь, сделала бытие капельку воздушнее, дурнота отступила. Баба на соседней полке дрыхала, будто бездушная, никакой аромат ее не взимал, и если бы не периодические всхрапывания - опасения за ее бытие надобно было бы проявлять всерьез. Все-таки, под танкистом была, не шутка...
Вернулся дядя Юра с проводником. Вкупе, оба - злющие, будто бесы, оба - заспанные, стали вытаскивать из-под танкиста все засратое, а тот всего радостно оскалялся во сне, все вяще вливаясь в малолетство. При облике того, во что обернулась простынь, вожатый завернул таковскую матерную руладу в голос, что даже не особо сдерживавший себя в моем наличии матершинник дядя Юра(он матом не ругался, он им беседовал)- сделал ему замечание.
Продолжая сопутствовать все свои деяния изобильной матерной руганью полушепотом(я истово расширял лексикон!) - все скинули куда-то, и даже подсунули под вояку какое-то подобие новоиспеченной простыни. Впоследствии вожатый своим плутоватым ключом приоткрыл нам доселе герметично захлопнутое окно - стало абсолютно важнецки!Свежий ночной атмосфера центральной полосы России ворвался в купе, переменив кошмарную зловоние запахами августовских трав и ночной полыни...
- Все, бляха, дрыхать!- вновь скомандовал уже сам себе дядя Юра, выключил свет и полез наверх.
На сей один уснуть настолько бойко не вышло: я был взбудоражен происшествием, видя, будто я буду в рылах повествовать своим корешам дворовым про эту поездку - начиная с того, что она вся таковая самостоятельная, и заканчивая ночным происшествием. Декламируя про себя, я как-то малозаметно сводил к нулю роль дяди Юры, и получалось уже настолько, что, вроде будто, я, а не он, принимал самое деятельное участие во всех событиях - и проводника кликал, и простыню из под засранца выдергивал, и - я поспел минут за двадцать придумать себе стока приключений, что Жюль Верн удавился бы от зависти!Уже, вроде бы, и дрался я с танкистом, и на локотках его побеждал, и чо тока не прокатилось за это времена в младенческой фантазии!))
Наконец, вымотанный этими радостными думами, я вновь уснул.
Не тут-то было!Безумная ночь не собиралась кончаться!Ныне, неожиданно, очнулась дама сердца танкиста. Кое-какое времена она с трудом осознавала себя: где она жрать, зачем беспроглядно, зачем - нагая, и что это барабанит за окном настолько ритмично?А когда просевшей памяти был сделан абсолютный ресет - дама вскрыла себя обсчещенной, о чем и завопила на тяни вагон, отчего-то накинувшись собственно на дядю Юру!Тот, очнувшись в очередной один, отреагировал забавно:
- Шо?! Опять - УСРАЛСЯ?!?! Давай, я его, сцуку, щас в противотанкового ежа деноминирую, блядь!- и стал слезать с полки. Дама бросилась на него, капля что разумеющего, с кулаками... Однако ситуации не дали развиться: соседи и справа, и слева, уже попросту охуев от подобный пиздадельности нашего купе, забарабанили в стены, некто сгонял за проводником, и вожатый(угадайте, с какой фразой он опамятовался?Верно: "Шо, ОПЯТЬ УСРАЛСЯ?!?!")), будто тот лесник, опамятовавшись - раздал люлей всем, без разбору, и больно матерно. А кроме того, напоследок, он заявил, что ежели ещё хоть один-одинехонек писк из нашего купе до утра он услышит, то - немедля будит линейный одеяние, и - сгружает нас всех вкупе с засранцем под Курском!И "ебитесь вы все - конями!" закончил свою угрозу речистый вожатый. Впопад, на этой его фразе наш озорник танковых сильев вдруг громогласно впустил жестокие вихри, и радостно давя лыбу во сне, зачмокал губами, видаемо, дивясь потрясающей акустике нынешних купейных вагонов. Дяди внизу замолкли и напружились, в ожидании продолжения, какого, слава Будде, в этот один не последовало...
...Доругивались уже шепотом. Шепотом же дядя Юра вбил даме, что все претензии - вон тому, пованивающему, в петлицах, с соседней полки. А заодно пояснил традиционное, про "сучка не взалкает - кобелек не вскочет", и ваще, все, что он кумекает о дамах, какие вначале вовсю глазки строют и целуются взасос, а впоследствии возмущаются, что их, де, королев таковских - выебать изволили...
Наконец, настало утро. Поезд подползал к Москве. Вояка очнулся прежде, и дядя Юра поспел ему тоже поведать о событиях ночи, а равновелико будто и о том, что он кумекает о нашей армии ваще и ее танковых сильях - в частности, когда представитель оных способен усраться с канистры вина. Вояка, сконфузившись, напрямик с верхней полки сиганул в туалет, оттуда - в тамбур, где и продислоцировался до самого того момента, когда поезд, натужно лязгая, подтащил свое дряхлое тело, наконец, к перрону одного из вокзалов столицы нашей Отчизны. В купе он ввалился, когда люд уже вылезали из вагона, за штуками. Однако тут его дожидались:
БАЦ!!!!!! -...Охуенной звонкости оплеуха ожидала нашего героя от разъяренной фурии - люд в коридоре заоборачивались на звук!
- НЕКРОФИЛ!! НЕКРОФИЛ В ПОГОНАХ!!!! - а сквозь ватагу выходящих к купе нашему уже, нарушая свою должностные обязанности(должен провожать пассажиров на выходе, раздавая билетики командированным для отчетов)и пыхтя, будто паровой каток, - несся на всех четах вожатый, спрашивать сатисфакции за поруганную простынь.
- Паш, пойдем отсюда, там мама с папой тебя заждались уже!- взял меня за десницу дядя Юра...
* * *
Родители не видали меня почитай месяц - с бабкой жительствовал. После традиционных экстазов(Ой, подрос-то будто!Ой, вытянулся!Ой, абсолютно взрослый стал, сынок!) и ответных телячьих нежностей, сына в нетерпении задал начальный проблема:
- Мам, а кто подобный - некрофил?!
- О, Господи!- взговорила мама, взявшись за сердце и посмотрев на папу. Батька, в свою очередность, выразительно посмотрел на дядю Юру, стоявшего возле. Дядя Юра заёрзал: - Та-а... дама одна, в купе, с отпуска ехала, все с мужиком ругалась... Вот таковским вот его величала, ага... - поскольку взговоренное было, в всеобщем, правдой(не считая провороненных деталей), я покивал головой. Проблема сочли исчерпанным, а тему постановили замять.))
Смысл этого слова я выведал бессчетно запоздалее... И тока тогда - посмеялся над своими этими воспоминаниями по-настоящему.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Топ новостей
Наши партнеры
Опрос
Как вам сайт?^