Лучшие рипы от jumo aka end

Генезис ругательств в русском языке будет занимательно, и вы будете удивлены изначальному резону этих слов. Те слова, что мы используем в повседневной речи не век сходятся с тем, что изначально задумывалось.


Кретин
Если бы мы перелетели где-то веков на пять-шесть назад в горный зона французских Альп и адресовались к тамошним обитателям: «Привет, кретины!», никто бы вас в запропасть за это не скинул. А чего обижаться — на здешнем диалекте слово cretin вполне благопристойное и переводится как… «христианин»(от изуродованного франц. chretien). Настолько было до тех пор, доколе не стали замечать, что среди альпийских кретинов частенько встречаются люд интеллектуально малоразвитые с характерным зобом на шее. Запоздалее выяснилось, что в горной местности в воде частенько наблюдается дефект йода, в итоге чего нарушается деятельность щитовидной железы, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Когда лекари стали описывать это заболевание, то постановили не изобретать ничего новоиспеченного, и воспользовались диалектным словом «кретин», безмерно жидко употреблявшимся. Настолько альпийские «христиане» стали «слабоумными».

Идиот
Греческое слово "идиот" первоначально не включало даже намека на психическую заболевание. В Древней Греции оно значило «частное лицо», «отдельный, изолированный человек». Не секрет, что древние греки глядели к коллективной жизни больно ответственно и величали себя «политэс». Тех же, кто от участия в политике уклонялся(примерно, не ходил на голосования), величали «идиотэс»(то жрать, занятыми всего своими индивидуальными узкими интересами). Натурально, «идиотов» осознанные граждане не почитали, и вскоре это слово обросло новоиспеченными пренебрежительными нюансами — «ограниченный, неразвитый, невежественный человек». И уже у римлян латинское idiota значит всего «неуч, невежда», откуда два шага до значения «тупица».

Болван
«Болванами» на Руси величали каменных или деревянных языческих кумиров, а также сам отправной материал или заготовку — будь то камень, или дерево(ср. чешское balvan — «глыба» или сербохорватское «балван» — «бревно, брус»). Почитают, что само слово опамятовалось в славянские языки из тюркского.

Дурак
Больно длинное времена слово балда обидным не было. В документах XV–XVII вв. это слово встречается в качестве имени. И именуются настолько отнюдь не холопы, а люд вполне солидные — «Князь Федор Семенович Балда Кемский», «Князь Иван Иванович Бородатый Балда Засекин», «московский дьяк(тоже пункт немаленькая — В.Г.)Балда Мишурин». С тех же времен начинаются и бесчисленные «дурацкие» фамилии — Дуров, Глупцов, Дурново…
А девало в том, что слово «дурак» дробно использовалось в качестве второго нецерковного имени. В ветхие времена было популярно вручать ребятенку второе имя с мишенью нагреть жестоких духов — мол, что с глупца взять?

Лох
Это весьма популярное ныне словечко два века назад было в ходу всего у обитателей русского норда и величали им не людей, а рыбу. Верно, многие слышали, будто мужественно и упорно выступает к месту нереста знаменитый лосось(или будто его еще величают — семга). Вздымаясь против течения, он преодолевает даже крутые кремнистые пороги. Удобопонятно, что добравшись и отнерестившись рыба теряет заключительные силы(будто болтали «облоховивается»)и израненная буквально сносится долу по течению. А там ее, натурально, дожидаются плутоватые рыболовы и взимают, будто говорится, нагими десницами.
Исподволь это слово перебежало из всенародного языка в жаргон бродячихторговцев — офеней(отсюда, впопад, и оборот «болтать по фене», тоесть водиться на жаргоне). «Лохом» они прозвали мужичка-крестьянина,который ездил из деревни в город, и какого было воздушно надуть.

Шаромыжник
1812 год. Ранее непобедимая наполеоновская армия, измученная хладами и партизанами, отодвигалась из России. Бравые «завоеватели Европы» обернулись в вставших и голодных голодранцев. Ныне они не спрашивали, а смиренно выканючивали у русских крестьян чего-нибудь перекусить, обращаясь к ним «сher ami»(«дорогой друг»). Крестьяне, в иноземных языках не большие, настолько и прозвали французских попрошаек — «шаромыжники». Не заключительную роль в этих метаморфозах сразились, видаемо, и русские слова «шарить» и «мыкать».

Шваль
Настолько будто крестьяне не век могли гарантировать «гуманитарную помощь» бывшим оккупантам, те нередко вводили в собственный рацион конину, в том числе и павшую. По-французски «лошадь» — cheval(отсюда, впопад, и важнецки знаменитое слово «шевалье» — рыцарь, верховой). Однако русские, не видавшие в поедании лошадей особого рыцарства, окрестили жалостных французиков словечком «шваль», в резоне «отрепье».

Шантрапа
Не все французы добрались до Франции. Многих, взятых в плен, русские дворяне обделали к себе на службу. Для страды они, безусловно, не подходили, а вот будто гувернеры, учителя и шефы крепостных театров пришлись впопад. Присланных на кастинг мужичков они экзаменовали и, если талантов в претенденте не видали, мотали десницей и болтали «Сhantra pas»(«к пению не годен»).

Подлец
А вот это слово по происхождению польское и означало всего-навсего «простой, незнатный человек». Настолько, знаменитая пьеса А. Островского «На всякого мудреца будет простоты» в польских театрах выступала под званием «Писульки подлеца». Соответственно, к «подлому люду» глядели все не шляхтичи.

Шельма
Шельма, шельмец — слова, опамятовавшиеся в нашу выговор из Германии. Немецкое schelmen означало «пройдоха, обманщик». Гуще итого настолько величали арапа, выдающего себя за иного человека. В стихотворении Г. Гейне «Шельм поле Бергер» в этой роли выступает бергенский кат, какой заявился на светский маскарад, притворившись вельможным людом. Герцогиня, с коей он отплясывал, изловила обманщика, сорвав с него личину.

Мымра
«Мымра» — коми-пермяцкое слово и переводится оно будто «угрюмый». Влетев в русскую выговор, оно стало означать прежде итого дикого домоседа(в словаре Даля настолько и написано: «мымрить» — безвылазно сидеть дома»). Исподволь «мымрой» стали величать и попросту нелюдимого, невеселого, дикого и мрачного человека.

Сволочь
«Сволочати» — по-древнерусски то же самое, что и «сволакивать». Оттого сволочью первоначально величали всяческий мусор, какой сгребали в гору. Это резон(среди прочих)сохранено и у Даля: «Сволочь — все, что сволочено или сволоклось в одно пункт: бурьян, мурава и коренья, мусор, сволоченный бороною с пашни». Со временем этим словом стали определять ЛЮБУЮ ватагу, сконцентрировавшуюся в одном месте. И уж впоследствии им стали именовать всяческий презренный люд — алкашей, воришек, побродяг и прочие асоциальные элементы.

Подонок
Еще одно слово, какое изначально было недюжинно во множественном числе. Иначе и быть не могло, настолько будто «подонками» величали останки жидкости, остававшейся на дне вкупе с осадком.
А настолько будто по трактирам и кабакам частенько шлялся всякий сброд, допивающий мутные останки алкоголя за иными посетителями, то вскоре слово «подонки» перебежало на них. Вероятно также, что немалую роль сразилось тут и оборот «подонки общества», то жрать, люд легшие, находящиеся «на дне».

Ублюдок
Слово «гибрид», будто знаменито, нерусское и в всенародный арсенал ввалилось будет поздно. Гораздо запоздалее, нежели сами гибриды — помеси неодинаковых обликов звериных. Вот и придумал народ для таковских помесей словечки «ублюдок» и «выродок». Слова надолго в звериной сфере не замешкались и взялись использоваться в качестве унизительного наименования байстрюков и бастардов, то жрать, «помеси» дворян с простолюдинами.

Наглец
Слова «наглость», «наглый» будет длительно были в русском языке в значении «внезапный, стремительный, взрывчатый, запальчивый». Бытовало в Древней Руси и понятие «наглая смерть», то жрать конец не медлительная, натуральная, а неожиданная, насильственная. В божественном создании XI века «Четьи Минеи» жрать таковские строки: «Мьчаша кони нагло», «Реки потопят я нагло»(беспардонно, то жрать, бойко).

Пошляк
«Пошлость» — слово извечно русское, какое гнездится в глаголе «пошли». До XVII века оно употреблялось в более чем благопристойном значении и означало все привычное, традиционное, совершаемое по обычаю, то, что ПОШЛО исстари.
Однако в гробе XVII — начале XVIII веков возникли Петровские реформы, прорубка окна в Европу и война со всеми древними «пошлыми» обычаями. Слово «пошлый» стало на буркалах терять пиетет и ныне всё вяще значило — «отсталый», «постылый», «некультурный», «простоватый».

Мерзавец
Этимология «мерзавца» восходит к слову «мерзлый». Мороз даже для нордовых народов никаких милых ассоциаций не будит, оттого «мерзавцем» стали величать ледяного, нечуткого, безразличного, зачерствелого, бесчеловечного… в всеобщем крайне(до вздрагивай!) антипатичного субъекта. Слово «мразь», впопад, родом оттуда же. Будто и популярные ныне «отморозки».

Негодяй
То, что это человек к чему-то не гожий, в общем-то, удобопонятно. Однако в XIX веке, когда в России завели рекрутский комплект, это слово не было оскорблением. Настолько величали людей, не гожих к строевой службе. То жрать, один не предназначался в армии — значит мерзавец!

Чмо
«Чмарить», «чмырить», если веровать Далю, изначально значило «чахнуть», «пребывать в нужде», «прозябать». Исподволь этот глагол опростался имя существительное, определяющее жалостного человека, находящегося в униженном угнетенном состоянии.
В тюремном мире, готовом ко всякого рода затаенным шифрам, слово «ЧМО» стали рассматривать, будто аббревиатуру определения «Человек, Морально Опустившийся», что, впрочем, абсолютно недалеко от изначального резона.

Жлоб
Жрать теория, что сперва «жлобами» прозвали тех, кто выпивал алчно, захлебываясь. Настолько или иначе, однако первое достоверно знаменитое резон этого слова — «жадина, скупердяй». Ага и сейчас оборот «Не жлобись!» означает «Не жадничай!».

Блядь
Девало в том, что первоначально древнерусский глагол «блядити» значил «ошибаться, заблуждаться, празднословить, лгать». То жрать, ежели ты трепал языком беспардонную брех(неважно, осознавая это или дудки), тебя вполне могли наименовать блядью, невзирая на пустотел.
В это же самое времена в славянских языках жило-поживало иное, весьма похожее по звучанию, слово «блудити», какое означало «блуждать»(ср. украинское «блукати»). Исподволь словом «блуд» стали определять не всего экспедицию Ивана Сусанина, однако и неупорядоченную «блуждающую» половую бытие. Взялись слова «блудница», «блудолюбие», «блудилище»(дом блуда). Вначале оба слова были изолированно, однако затем исподволь стали смешиваться.

Стерва
Всякий, отворивший словарь Даля, может прочесть, что под стервой подразумевается «дохлая, палая скотина», то жрать, проще болтая — дохлятина, горящее мясо. Вскоре словцом «стервоза» дяди стали презрительно величать особо гнусных и вредоносных(«с душком»)шлюх. А настолько будто вредность бабы дядек, видаемо, заводила(безукоризненно мужское блаженство от преодоления препятствий), то и слово «стерва», сохранив изрядную долю негатива, зажало себе и кое-какие черты «роковой женщины». Алкая о первоначальном его значении нам до сих пор напоминает гриф стервятник, кормящийся мертвечиной.

Зараза
Барышни случаются неодинаковые. Вероятно, и на слово «зараза» не все обижаются, однако комплиментом его уж аккуратно не наименуешь. И тем не менее, изначально это был все-таки комплимент. В первой половине XVIII века светские ухажеры беспрерывно «обзывали» великолепных дам «заразами», а версификаторы даже фиксировали это в стихах.
А всё потому, что слово «заразить» изначально владело не всего медицински-инфекционный резон, однако и было синонимом «сразить». В Новгородской Первой летописи, под 1117 годом стоит запись: «Единъ от дьякъ зараженъ былъ отъ грома». В всеобщем, заразило настолько, что и поболеть не поспел. Настолько слово «зараза» стало значить бабские прелести, какими те сражали(заражали)дядек.